Свадьбы волков приходятся на февраль — март и часто сопровождаются смертельной грызней соперников, выясняющих, кто сильней, здоровее, выносливей. Последнее слово в выборе партнера остается за волчицей, которая, как считают, иногда помогает избраннику прикончить его соперника.

Выбор места для жизни — тоже дело волчицы. Волк последует, куда его поведут. А живет избранница его в месте, где все ей известно — ходы, убежища, водопои, места удачных охот и зоны опасности.

В апреле волчица ищет место для родов. И выбирает этот тайный для остального мира куток в самых разных местах, но так, чтобы близко была вода и чтобы к логову трудно было добраться. «Коренная охотничья территория» в семейной жизни волков немаленькая, условно — окружность диаметром километров в тридцать. И в самом укромном месте этих владений волчица рожает, готовая немедленно ночью и днем перенести волчат в запасное убежище. И не только яму, нору, местечко под корнями упавшего дерева, а довольно большое пространство с запасными убежищами охотники называют «логовом».

Волчица, если логово не обнаружено, всегда предпочтет родить там, где она уже рожала или сама родилась, — «от добра добра не ищут».

Приносит волчица обычно от трех до девяти щенят (бывает и больше!). Волчата слепы, беспомощны, и пару недель волчица находится в логове неотлучно. Еду носит ей волк, подсосая матка требует ее властно — по законам супружеской жизни. Через двенадцать — четырнадцать дней малыши прозревают, начинают показывать нос из логова. Молочная пища постепенно чередуется теперь с мясом, которое волк им отрыгивает. Взрослея, волчата становятся все более прожорливыми, и отец уже не всегда готов кормить их отрыжкой. Волчица рычанием побуждает супруга все же делиться отрыгнутой пищей. Теперь она и сама иногда отлучается на охоту, оставляя волчат на попеченье отца. А позже они и оба уходят охотиться, оставляя щенят одних. К этому времени в них уже пробуждается жажда исследований. Мало-помалу, покидая убежище, они обживают окрестности, при опасности затаиваясь в зарослях, а не сбегаясь в логово, где врагам их легко было бы изловить. В это же время в них пробуждается инстинкт охотников — гоняются за жуками, бабочками, ловят мышей. Родители, поощряя охоту, приносят к логову еще живую добычу, волчата треплют ее и учатся умерщвлять. Добыча может быть самой различной — лишенная возможности улететь, но еще живая тетерка, детеныш косули, ягненок. Рассказы о том, что в логове иногда находят живых собачьих щенят (читайте Чехова — «Белолобый»), вовсе не выдумки. У меня есть фотографическое подтвержденье подобного случая. Принимают щенят волчата иначе, чем другую добычу. Собачка охотно играет и пахнет так же, как и волчата… День-другой — и собачий детеныш становится членом волчьей семьи по крайней мере на время.

Волки — родители строгие, но любящие. Нарушителям правил жизни они могут устроить выволочку, но и бдительно их берегут. Знаменитый волчатник минувшего века Н. А. Зворыкин пишет: во время лесного пожара весной 1935 года лесники Ильменского заповедника видели, как волчица одного за другим выносила из пожара волчат. Но интересно при этом отметить: увидев, что малышей из логова похищают, волчица не бросится их защищать — будет со стороны наблюдать за трагедией и даже не подаст голоса — очень человека боится.

Хозяева «коренной территории» (старики, переярки и прибылые) осенью все чаще встречаются, перекликаются. Волчий вой — особая песня в природе. «Волкам даны одни звуки для выраженья и страсти, и радости». (Зворыкин.) Сами волки их хорошо понимают. Но умеют правильно их толковать и охотники. Подражая волкам, они по ответному вою определяют место нахожденья зверей, расстоянье до них и даже могут на выстрел их подозвать.