Россия, где медведей всегда было много, их специально для зрелищ готовили жители Сергача - городка в Нижегородской области. Взятых из берлоги зверят воспитывали, обучая разным веселым проделкам. Танцам под барабан учили довольно жестоким способом. На помост из медных листов подымали и привязывали молодого медведя, а внизу под помостом разводили костер. Разогреваясь, металлические листы заставляли зверя переминаться с ноги на ногу, а потом и приплясывать. Пляска сопровождалась барабанным боем. Продуманная дрессировка непременно давала плоды. Через некоторое время огонь разводить было не надо - медведь начинал пляску, как только слышал бой барабана. С этим артистом можно было ехать на ярмарки.

Представления эти были всего лишь забавой. Другое дело, толкнуть человека в загородку, где сидел дикий голодный зверь. Человеку, даже вооруженному рогатиной, совладать с медведем было почти невозможно. Именно такие зрелища, помимо кулачных боев, любил московский царь Иван Васильевич Грозный. Осудим его. Но вспомним, что было и в Древнем Риме, на арене сохранившегося до сих пор Колизея. Десятки тысяч людей собирались глядеть, как гладиаторы, вооруженные пиками и мечами, будут сражаться со множеством диких зверей. Это было исполнение одного из желаний римлян - «хлеба и зрелищ».

Облагороженным отзвуком древних утех является коррида, чтимая и поныне в Испании. Быков для корриды специально выращивают и выпускают на арену полными сил и гнева против обидчика, облаченного в сверкающие одежды и вооруженного шпагой. Задача тореадора - разозлить быка, довести его, что называется, до белого каления, а потом на глазах многих тысяч людей заколоть. Забава эта заканчивается не всегда победой человека, иногда бык поднимает его на рога. Риск в поединке и является сутью зрелища - кто кого!

Во французском городке Арле близ устья Роны я наблюдал зрелище, тоже всех возбуждающее, но в котором быки не рисковали ничем. Рисковали двадцать «дразнильщиков», одетых в белое. Они все время провоцировали поочередно выпускаемых блестящих, как сапожная вакса, быков. Яростный бык был очень опасен, спасаясь от острых рогов, «дразнильщики» летели через барьер пулями. Когда бык выдыхался, выпускали другого. Полтора часа арена держала зрителей в напряжении большем, чем, скажем, хороший футбол.

И бывают игры с животными тихие, в полном смысле - забавы. Одну из них наблюдал я в Джакарте (Индонезия). Вблизи гостиницы на широкой скамейке стоял аквариум, а в нем плавали две остроносые, похожие на плоскую густеру, рыбки. В природе эти рыбки добывают себе пропитание тем, что, высунув нос из воды, стреляют струйкой воды в сидящих вблизи насекомых. В неволе они делают то же самое. Хозяин аквариума сажает на прутик козявку в полуметре над водою аквариума, и рыбка-брызгун ловко ее сбивает. Страстей никаких! Но все довольны: и зрители, и хозяин аквариума, собирающий в скорлупку кокосового ореха монеты, и сами рыбки, получившие то, что им полагается.

А теперь поясним, что значит этот экзотический снимок. Почему пчелы как бы совсем не волнуют отважного кларнетиста? Вся жизнь пчел в улье или в лесном дуплистом дереве управляется запахами, идущими от матки. За маткой во время роенья следует семья пчел. Села матка - и пчелы тут же кучкуются возле нее, не очень агрессивные в этот момент. (Защищать драгоценный мед им не надо - его тут нет.) Огребая рой, пчеловод действует осторожно, стараясь стряхнуть в роевню в первую очередь матку. Это всегда непросто, поскольку матку в этом «месиве» насекомых увидеть трудно. Но опыт и интуиция делают свое дело. Как только матка оказывается в роевне, все пчелы немедленно начинают слетаться и сползаться поближе к ней. На этом и основана забава, к которой прибегают в Америке пчеловоды на своих праздниках, рекламируя мед. И делается все просто. Матка в сетчатой коробочке на резинке крепится к подбородку какого-нибудь смельчака (нужны выдержка и спокойствие).