|
Это новое законодательство, по словам академика-лесовода Александра Сергеевича Исаева, с которым мы «поправку» тщательно анализировали, во-первых, легализует (делает как бы законным) уже всё построенное на берегах рек, озер и водохранилищ и в природоохранных лесах той самой первой группы. И второе. «Поправка» открывает ворота уже для законного захвата территорий, где ранее строительство не допускалось и не должно допускаться. В «поправке» есть фиговый листок, прикрывающий покушение на леса первой группы. Они будут выводиться в леса, которые как бы свое отслужившие и могут сдаваться в аренду и продаваться. Это прикрытие рассчитано на дурачков. Как это выводить из водоохранной зоны, из заповедников и национальных парков леса «отслужившие»? Выводиться будут как раз леса самые ценные и уголки ландшафта самые живописные и привлекательные. Именно тут «зарыта собака». Все, что кругом и повсеместно сейчас делается, говорит именно об этом. Наивный расчет, что бумажкой с «замутненным» текстом можно нас обмануть.
Глянем на проблему несколько шире. Взбудораживший всех документ - лишь прелюдия к стратегическим действиям: приватизации лесов России. Особо охраняемые территории - лишь часть в задуманном деле. К размышлениям власти на этот счет можно отнестись с пониманием. Лес, мол, надо заставить эффективно работать на экономику. Благая мысль. Но реализация замысла в нынешних условиях будет иметь гораздо больше худых последствий, чем приватизация недр и промышленности. Новоявленные лесопользователи устремятся получить немедленный и большой барыш. Леса будут срублены. И если на вырубках раньше, пусть не всегда хорошо, лес снова сажался, то теперь сажаться не будет. И где будут вестись рубки? Там, где леса много, но растет он вдали от железных дорог? Не будем заблуждаться, промышленные рубки всегда стремились вести там, где лес «ближе лежит», - по берегам рек, вблизи железных дорог. Эти леса и будут теперь в первую очередь покупаться. Что из этого выйдет, нетрудно предвидеть. Причем в казну государства от вырубки леса попадет очень мало. Деньги осядут в карманах дельцов, кого судьба государства и общее благо ничуть не волнуют. Еще один вопрос. Амбициозный «лесной проект» претворяется в жизнь «втихую», практически без участия ученых-лесоводов и без гласного обсуждения народом. В Польше по такому же случаю был проведен референдум. (Может быть, результаты его и заставляют действовать тихо.) Какая демократия, если громадная хозяйственная и экологическая проблема решается без участия народа! Всё это власти не понимают или на народ уже махнули рукой? Но ведь именно с участием народа и во имя его, а не кучки равнодушных к судьбе своей Родины людей, должны вестись дела в государстве.
О разном
Сосредоточим, однако, внимание на особо охраняемых территориях: водоохранных зонах, Национальных парках и заповедниках. Как и чем живы они сегодня? Жизнь в них трудная. Финансирование крайне скудное. Зарплата людям - меньше двух тысяч. «Если б не огороды, не грибы-ягоды, пришлось бы протянуть ноги. Работаем на энтузиазме», - пишет из заповедника друг. Министерство природных ресурсов ориентирует заповедники и Национальные парки на «хозяйственную деятельность». Но чем может заработать заповедник? Финансовое положение любая его «хозяйственная деятельность» поправить не может. Национальные парки «хозяйствуют» - рубят лес. По признанию самого Министерства природных ресурсов, «КамАЗы» гудят сейчас не в обычных лесах, а в Национальных парках», в тех самых лесах первой группы. При таком положении парки, конечно, сводят концы с концами. По признанию всё того же министерства финансирование от хозяйственной деятельности в некоторых парках в четыре раза превышает государственное финансирование. Но сведение, разумеется, самых лучших лесных угодий означает «самопоедание» Национальных парков. |
