Утро было погожее, и мы радовались, как дети, слушая щебет зябликов и дроздов.

«Ну, как ночевалось?» — окликнул нас подплывший на большой лодке директор заповедника, и мы отправились к месту, где спасались от воды на островке зайцы, но увидели прежде лису. Она ловко прыгнула с пенька на наполовину упавшее дерево и мигом, как по мосту, оказалась на высоком дубе. Снизу видно: лежит лиса, похожая на смятую шапку. Как заставить лису сбежать с дуба вниз? Друзья мои стучат по борту лодки веслом, а я стою почти по пояс в болотных сапогах в воде.

Лиса наверху не шевелится. Прошу ребят подвинуть лодку прямо к дубу и стучать алюминиевым веслом как следует. Сам навожу камеру в подходящее место. Лиса шевельнулась… Бежит, подняв трубой хвост, прямо в воду!

Один только раз успеваю щёлкнуть. И всё! Лисица исчезает в зарослях кустов. Надо осторожно перемотать пленку с единственным, но дорогим кадром. Всё ли получилось так, как хотелось?

Проявка пленки показала: всё получилось! И единственный кадр перед вами. Такое у фотографа бывает нечасто. А рядом африканский снимок. В заповеднике серенгети мы ночевали. И утром, кто раньше поднялся, за завтраком рассказывали, кто что видел. Нас заинтересовало сообщение: на акации в километре от приюта спит леопард и рядом с ним на том же дереве — убитая, видимо, вчера антилопа. Не очень надеясь застать зверя на прежнем месте, мы все же попросили усатого немца показать нам дорогу к приметной акации.

И вот везение. Через пятнадцать минут наша машина остановилась около дерева, где на суку лежал леопард. Он даже не обернулся, увидев снова людей, словно только нас он и ждал. Через пять минут мы уже стояли прямо под акацией. Леопард поднялся на толстом суку, потянулся и зевнул. Мы были для него неинтересны. Не только львы, но и более осторожные леопарды привыкли к туристам. «Наш» леопард, кажется, даже позировал фотографу.

Потом зверь, видимо, смекнул: ведь могут добычу его унести. Он остановился у наполовину съеденной антилопы, соображая, как защитить свою добычу. Сбросить ее нельзя. Лучше всего спуститься с нею вниз.

Через десять минут мы вернулись в приют и тоже стали рассказывать, что видели. Молодой англичанин попросил нас показать дорогу к леопарду. «Но ведь он утащил антилопу…» — «Я их знаю, — сказал англичанин. — Остатки добычи леопарды затаскивают на дерево, иначе, пока он спит, падальщики — гиены, шакалы и большие птицы — всё сожрут.

Но не на всякое дерево он прячет добычу, есть у него «любимые деревья». Я уверен: «ваш» леопард вернется…» Вечером за ужином к нашему столу подошел с торжественным лицом англичанин: «Что я вам говорил! Лео пард оказался на дереве! И вёл себя так же, как с вами».

Наш знакомый оказался журналистом. Он сказал: «Для фотографа нынешний снимок надо считать рядовым…

Минутку, я сразу вернусь». Вернулся он из своей комнаты со снимком. «Вот вам на память мой шедевр. Я сделал его в первый мой приезд в Кению. Посмотрите, как высоко может забраться леопард…»

Я решил отдариться и сбегал в номер за снимком лисы. Взглянув на него, англичанин поднял большой палец кверху: «О! Как это удалось?» — «Счастливый случай!..» И рассказал историю снимка.

В тот день мы с Михаилом Домогатских распрощались с англичанином — он остался, а мы поехали в Кению, где мой земляк-воронежец работал корреспондентом «Правды».

За много лет у меня собралось порядочно снимков животных-древолазов. Вот дикий кот, живущий в Западной Европе.