— Ну что ж, — мягко заметил он жене. — Дорога у нас получилась длинная. Протащились через три мира, чтоб угодить вот в этот.

— Что ты имеешь в виду? — пролепетала Марша.

— Жаль, что ты не призналась мне раньше.

Глаза ее вспыхнули, как два маленьких окошечка в охваченном пожаром доме.

— Ты тоже мне не веришь?

Мелькнула в темноте тонкая белая рука… щеку обжег не сильный, но хлесткий удар… заплясали разноцветные искры и рассыпались колючим фейерверком.

Припечатав ладонью Джека, Марша безвольно обмякла, выплеснув в одном порыве всю горечь и обиду.

— Это неправда, — произнесла она жалким голоском.

Гамильтон потер горящую щеку:

— И все-таки интересно… Помнится, мы говорили, что необходимо исследовать психику каждого из нашей компании. Так вот: мы побывали в фантазмах Сильвестра и Эдит Притчет, чуть не погибли в кошмарах мисс Рейсс…

Ровным голосом Сильвестр заявил:

— Надо убить ее и спокойно отправиться домой.

— Обратно в наш собственный мир! — добавил Макфиф.

— Не приближайтесь к ней! — прорычал Гамильтон. — Не прикасайтесь к моей жене!

Вокруг Марши и Джека образовалось плотное кольцо горящих ненавистью глаз, искаженных безумием лиц.

Никто не двигался; шесть фигур напряженно застыли, выжидая. Джек буквально кожей ощутил ледяные иглы чужой злобы. Затем Лоуз дернул плечом, как бы отгоняя морок, повернулся и медленно побрел прочь.

— Хватит! — бросил он через плечо. — Пускай Джек сам разбирается. Это его проблемы.

Марша задыхалась, будто кто-то невидимый сдавил ей горло.

— Это ужасно… Я не понимаю… — Она в отчаянии затрясла головой. — Просто абсурд какой-то!

В опасной близости шлепнулось еще несколько увесистых булыжников. Оттуда, где мелькали смутные тени нападающих, неслось неразборчивое подвывание. Звуки имели свой определенный ритм и вскоре переросли в громкое скандирование. Тиллингфорд болезненно сморщился, словно в рот ему угодила особенная мерзость.

— Слыхал? — окликнул он Джека. — Вот они — прячутся в потемках…

Он с отвращением плюнул:

— Зверье!

— Доктор! — возопил Гамильтон. — Неужели вы верите во всю эту муть? Вспомните, наконец, кто вы на самом деле!

Даже не глянув в его сторону, Тиллингфорд промычал:

— Убирайся к своим краснопузым дружкам.

— Прекратите валять дурака! Ведь это только иллюзия, не более.

— Ты — коммуняка, — утробным голосом ответствовал Тиллингфорд. — И жена твоя тоже. Вы — отбросы человечества. Тебе нет места на моем предприятии и вообще в приличном обществе. Проваливай! — Помолчав, он добавил: — Ступай на ваш бесовский праздник.

— Вы будете драться с ними?

— Естественно.

— И убивать?..

— Если не мы их, — пояснил Тиллингфорд с непробиваемой логикой, — то они нас. Не моя вина, что именно так все обстоит.

— Этот бред долго продлится, — хмуро проговорил Лоуз. — Они всего лишь манекены в дешевом театрике. Грубая пародия на жизнь в Америке. Слишком явно просвечивает сквозь нее подлинный мир…

Последние слова Лоуза утонули в шуме разразившейся перестрелки.