Механики и охрана вывели самолет из ангара на посадочную полосу. Гольдфарб множество раз слышал рев реактивных двигателей, но еще никогда не находился внутри самолета во время старта. Он бы с удовольствием обошелся без новых ощущений: уж очень они напоминали свидание с бормашиной.

— Немного шумновато, не так ли? — спросил Раундбуш по внутренней связи.

В тот момент, когда «метеор» начал разбег, Гольдфарб понял, что сменил лошадь с пивоварни на чистокровного скакуна. Вой двигателя стал оглушительным, и истребитель взмыл в воздух, словно его выпустили из катапульты.

Во всяком случае Гольдфарб думал именно так, пока Бэзил Раундбуш не сказал:

— Этот двигатель еще не выведен на проектную мощность, зато следующий будет обладать дополнительными возможностями.

— Благодарю, я и так потрясен, — проговорил Дэвид. — Какова максимальная высота полета?

— Около сорока тысяч футов, — ответил Раундбуш. — Мы наберем ее менее чем за полчаса, полагаю, оттуда откроется превосходный вид.

— Наверное, ты прав, — сказал Гольдфарб, вдыхая воздух через кислородную маску.

«Ланкастеру», на котором он летал раньше, приходилось тратить вдвое больше времени, чтобы набрать вдвое меньшую высоту, а Раундбуш жалуется, что двигатель недостаточно хорош! Слова пилота показались Гольдфарбу абсурдными. С другой стороны, не следует забывать, с каким врагом им предстоит встретиться.

«Метеор» слегка накренился. Сквозь разрывы в белых облаках Гольдфарб любовался зеленым лоскутным одеялом английского пейзажа.

— Хорошо еще, что мы поднялись в воздух сейчас, а не пару месяцев назад, — небрежно проговорил Раундбуш. — Тогда наши зенитки стреляли, едва заслышав шум реактивного двигателя — в уверенности, что он принадлежит ящерам. Несколько «пионеров» и «метеоров» получили небольшие повреждения. Впрочем, ни один из них зенитчики не сбили.

— Да уж, — пробормотал Гольдфарб.

К счастью, эта мысль не пришла ему в голову раньше. Он прекрасно знал, что, как только раздавался рев реактивных двигателей, зенитки немедленно открывали огонь.

— Как работает радар? — спросил Раундбуш, напоминая Дэвиду, зачем они поднялись в воздух.

Гольдфарб проверил электронно-лучевую трубку. Он никак не мог привыкнуть к тому, что с ее помощью получил возможность видеть намного дальше, чем если бы смотрел глазами. А в особенности на высоте орлиного гнезда, где Дэвид начинал чувствовать себя королем бесконечного пространства — весь мир лежал у его ног.

— Вроде бы все работает, как положено, — осторожно сказал он. — Я вижу несколько точек на экране. Судя по высоте и скорости, это наши самолеты. Мы можем взять южнее, я поищу самолеты ящеров?

— Смена курса на один-восемь-ноль, — отозвался Раундбуш в манере викторианского кучера, всегда готового ублажить пассажира-франта и отвезти его в Будлз. Как и положено пилоту истребителя, Раундбуш внимательно смотрел вперед, пока «метеор» совершал поворот. — Я ничего не вижу.

Гольдфарб тоже ничего не замечал — его экран оставался пустым. Пожалуй, он был разочарован. С другой стороны, теперь он мог вздохнуть с облегчением: ведь если он не видит самолеты ящеров, значит, и они не засекли «метеор».