Теэрц знал: если нажать на курок, винтовка выпустит пулю Как передернуть затвор, он не имел ни малейшего представления Но один выстрел — это тоже неплохо. В самом крайнем случае он покончит с собой Теэрц помчался прочь от разбитого поезда. Он не имел ни малейшего представления о том, чем станет питаться и где достанет имбирь, но ему было все равно. Оказавшись на приличном расстоянии от железнодорожных путей, он сорвал с себя мерзкую одежду, в которую его нарядили Большие Уроды, и протянул руки к небу, к самолетам и спутникам, наблюдавшим за местностью, — по крайней мере, он на это надеялся.

— Заберите меня отсюда! — крикнул он. — Пожалуйста, прилетайте за мной!

Глава 4

Сэм Игер смотрел в окно ярко-желтого DC-3 с того самого момента, как вылетел из аэропорта Лоури, расположенного в пригороде Денвера. До сих пор ему не приходилось летать на самолете Вид земли с высоты двух миль завораживал

Ульхасс и Ристин тоже поглядывали в окно, только с явным беспокойством. Каждый раз, когда машину подхватывал поток воздуха, они начинали испуганно шипеть.

— Ты уверен, что нам ничто не угрожает? — в сотый раз спросил Ульхасс.

— До сих пор никто не падал, — ответил Игер, но почему-то его слова не успокоили пленного ящера. Тогда он добавил: — Пилот никогда не поднялся бы в воздух, если бы сомневался, что сможет посадить самолет. Нам следует беспокоиться только о том, чтобы кто-нибудь из ваших друзей нас не подстрелил. Впрочем, против этого приняты все возможные меры.

Ульхасс наставил палец с когтем на Барбару, сидевшую впереди Сэма, через проход. Она опустила шторку на своем окне и тихонько посапывала во сне.

— Как она может спать в этой смертельной ловушке? — возмущенно поинтересовался ящер.

— Ну, во-первых, когда женщина ждет ребенка, она очень быстро устает и постоянно хочет спать, — пояснил Игер. — А во-вторых, думаю, Барбара не считает самолет смертельной ловушкой. Мы скоро будем на земле.

Он снова выглянул в окно. Бесконечную плоскую Великую Равнину сменили сосновые леса и небольшие возвышенности. Самолет начал снижаться, и моторы завели новую песню, потом, выпустив закрылки, машина слегка подпрыгнула в воздухе.

— Что такое? — вместе вскричали Ульхасс и Ристин.

Сэм промолчал; его тоже удивило, что самолет выпустил закрылки. Река Арканзас на севере казалась узкой серебристой лентой. Тут и там в лесу виднелись одиночные дома. Самолет еще несколько раз подбросило в воздухе, моторы натужно ревели. У ящеров началась истерика.

Шум разбудил Барбару.

— А, пилот готовится к посадке, — сказала она и потянулась.

Ульхасс и Ристин, а с ними и ее муж поняли наконец, что происходит.

После очередного толчка самолет приземлился — так же гладко и уверенно, как взлетел в воздух. Он остановился перед зданием из ржавых листов железа. Тут же появился парень в хаки и подкатил лестницу к двери, расположенной у левого крыла.

— Выходите! — крикнул он.

На плече у него висела винтовка — на случай, если Ульхасс и Ристин окажутся опаснее, чем кажутся на первый взгляд. Впрочем, они не демонстрировали никакой враждебности, только жалобно ворчали, что расстояние между ступенями лестницы для них слишком велико.

Горячий удушливый воздух ударил тугой волной. Сэм уже много лет не играл за юго-восток и успел забыть, какой тут отвратительный климат.

Игер остановился у основания лестницы, чтобы помочь Барбаре спуститься. Проблем у нее не возникло, но она удивленно огляделась по сторонам.

— Хорошо, что ребенок должен родиться зимой. Я бы умерла, если бы мне пришлось рожать в августе, да еще в такую погоду.