— Я тоже хочу быть невкусным, — мрачно заявил Сэм.

Хот-Спрингс оказался средним городком, удобно расположившимся между зелеными склонами гор Уошито. Шоссе 70 подходило к нему с юго-востока и шло дальше на юг, мимо бань (так сказал водитель). В более счастливые времена сюда съезжались люди со всего света и купались в горячих источниках, давших имя городу и принесших ему славу. Фургон миновал зеленый массив Арлингтонского парка, затем бани Фордиса, выстроенные из известняка и кирпича, затем оштукатуренное здание бань Куапо, крыша и купол которых были выложены красной плиткой и украшены мозаикой, проехали мимо административного здания национального парка Хот-Спрингс. Фургон повернул налево у заповедника, и глазам пассажиров предстали роскошные пятиэтажные башни военно-морского госпиталя.

Они миновали одноэтажное белое строение, въехали в крытый коридор, ведущий к одной из башен.

— Ну, вот и приехали, ребята, — объявил водитель. Оглянувшись через плечо, он посмотрел на пленных ящеров. — Вы должны постоянно оставаться под крышей, когда пойдете внутрь.

— Будет исполнено, недосягаемый господин, — ответил Ристин, хотя вопрос о том, готов ли он подчиниться на самом деле, оставался открытым.

Разведка у ящеров была поставлена великолепно, поэтому здесь старались устроить все таким образом, чтобы все представляющее хоть какой-то интерес находилось под крышей.

«Интересно, — подумал Игер, — а где фальшивые фургоны разгружают фальшивых пленных?»

Он оставил багаж в фургоне и поспешил за своими подопечными в здание госпиталя. Барбара последовала за ним. Оказавшись внутри, Сэм заметил, что Ульхасс и Ристин разговаривают на смеси английского и родного языка с симпатичным человеком с капитанскими нашивками на рукаве. Сэм решил, что незнакомец, наверное, его ровесник. Он подождал, пока офицер его заметит, затем отдал честь и сказал:

— Сержант Сэмюель Игер прибыл из Денвера с женой Барбарой и пленными ящерами по имени Ульхасс и Ристин.

Капитан ответил на его приветствие с сильным нью-йоркским акцентом:

— Рад познакомиться с вами, сержант и миссис Игер. Меня зовут Бенджамин Берковиц. — Он посмотрел в какие-то бумаги, скрепленные вместе. — Генерал Гровс чрезвычайно высоко отзывается о вашей способности общаться с ящерами, Игер. Насколько мне известно, его похвала дорого стоит. Генерал слов на ветер не бросает. Как вам удалось добиться таких поразительных результатов с пленными? До войны вы работали переводчиком?

— Нет, сэр, я профессиональный бейсболист, — покраснев, ответил Сэм. — Все знания о существах из космоса я почерпнул, читая научную фантастику.

Берковиц ухмыльнулся и стал похож на ребенка.

— Знаете, сержант, я тоже. Более того, благодаря этому мы с вами на два шага опережаем всех остальных. Потому что обладаем гибким умом! — Он еще раз заглянул в свои бумаги. — Мы решили разместить вас с супругой и пленных наверху в комнатах четыреста двадцать семь и четыреста двадцать девять. Давайте сегодня устраивайтесь — ужин у нас в восемнадцать ноль-ноль, иными словами, через полчаса, — а завтра в восемь ноль-ноль явитесь сюда вместе с ящерами.

— Очень хорошо, сэр, — ответил Сэм. — Хм-м… наши вещи остались в фургоне, сэр.

— Вам их принесут, — ответил Берковиц. — Ваша задача — пасти наших новых друзей.

Комната в госпитале наверняка будет не такой удобной, как их квартира напротив здания Денверского университета, но мнения Игера никто не спрашивал. Он надеялся, что Барбару не слишком огорчит перемена. Она ведь не имеет к армии никакого отношения, но все равно вынуждена терпеть неудобства, связанные с военной службой.