Она вышла на дорогу и дошла до ворот, сквозь которые попала на поле. Ей пришлось обогнуть его, чтобы не идти по свежей пашне. За полем был луг, а в дальнем конце его — амбар.

Теперь она позволила себе побежать, ветер словно подгонял ее вперед и нес прямо к дверям. Они были закрыты, но не заперты. Тилли толкнула одну створку, та подалась немного, и она с трудом протиснулась в образовавшуюся щель. Ее шляпа зацепилась за закрытую створку и сползла ей на глаза. Поправив шляпу, Тилли хотела пройти дальше, но, к своему удивлению, увидела перед собой бок лошади. Лошадь ударила копытом в каменный пол, и Тилли, тихо охнув, на мгновение прижалась к двери, а потом боком осторожно двинулась вдоль стены.

Зачем он привел сюда лошадь? Может быть, у него теперь здесь конюшня. Наверное, он стал держать больше лошадей. Она заморгала, стараясь что-либо разглядеть в полумраке. Взгляд ее скользнул по сторонам и вдруг застыл. Она оцепенела при виде представшей перед ее широко раскрывшимися глазами уму непостижимой картины. Как часто представляла она в своих мечтах себя и Саймона в минуты любви. Но такая сцена могла привидеться только в кошмарном сне. Она смотрела на него остановившимся взглядом. Из одежды на Саймоне были только приспущенные белые подштанники. Изогнувшись, он упирался в пол коленом. Услышав шум, он схватил сюртук, пытаясь им загородиться. Лежавшая на соломе обнаженная женщина приподнялась на локте. До появления Тилли она смеялась, но теперь на ее надменном лице отразилось удивление с оттенком досады. Она и не подумала прикрыть наготу.

— Надо же, эта девица, — это было сказано таким голосом, словно в комнату к хозяйке без стука посмела явиться прислуга.

Из груди Тилли вырвался долгий надрывный стон, и в следующее мгновение она уже отчаянно протискивалась в полуприкрытую дверь. Снова ее шляпа сбилась набок. Она опять бежала, но на этот раз, когда ветер рванул ее юбку и поднял ее едва ли не до талии, Тилли этого даже не заметила.

У ворот в конце луга она остановилась по привычке, чтобы закрыть их за собой, и оглянулась. Он стоял у дверей амбара. Она рванулась прочь, оставив калитку открытой. Не разбирая дороги, спотыкаясь, Тилли кинулась напрямик по бороздам, на одном дыхании перемахнула через каменную стену и снова бежала, бежала без оглядки, не переводя дыхания, до самого оврага Биллингс Флэт. И только там остановилась и обхватила руками дерево, ноги не держали ее. Когда с ее головы свалилась шляпа, она только тогда очнулась, понемногу приходя в себя, и громко застонала, что-то несвязанно бормоча, потому что разум ее еще был не в состоянии передать словами охватившие ее чувства. В ее воображении одна за другой возникали картины, непрерывно сменявшие друг друга. Вот она стоит рядом с хозяином, и он ей говорит: «Подожди, пока он сам придет к тебе…» Он знал. Он знал все, что происходило на ферме. И опять эта женщина, разрушившая его жизнь. Тилли представила Рэнди Симмонса, объяснившего, где найти его хозяина. Теперь она понимала, что Билл Янг ругал Рэнди, зная, какую сцену она застанет в амбаре. А что же она увидела?

Картина перед ее глазами стала расти. Вот она стала высотой с дерево и расползлась, насколько у Тилли хватало глаз. И в центре две огромные фигуры: мужчина, как ребенок, припавший к женской груди, руки и ноги его напряжены, и с ним женщина… потом она садится — в глазах ее ни тени смущения.

Но лицо Саймона виделось смутно, и в этот момент она твердо решила, что больше никогда не захочет его видеть.

Тилли отпустила дерево и подняла шляпу. Прислонившись к стволу, она задумалась, почему глаза ее оставались сухими, когда сердце разрывалось на части. Но позволить себе заплакать она не могла. Не время было плакать. Ей предстояло вернуться в дом, и там все станут смотреть на нее участливо. Миссис Дрю будет к ней ласкова и внимательна, Кети и Пег тоже, но сейчас их ласковые слова и внимание ей было бы трудно вынести.