|
Обычно за доброе отношение высших сословий приходилось служить. В то же время мистер Сопвит тоже не из низкого сословия, был так добр к ее дедушке и прадедушке, что разрешил им жить в коттедже. Но прадедушка с шести лет работал на семейство Сопвитов, а дедушка трудился в их шахте с восьми. Правда, в коттедж дедушке позволили поселиться не за его работу в шахте. Там трудилось много народа, но коттедж, однако, им не давали. Он получил его за то, что когда-то давно нырнул в озеро в ужасный холод и спас мистера Марка Сопвита, который еще мальчишкой, несмотря на запрет, решил покататься на лодке. Лодка опрокинулась, он не умел плавать, а его отец стоял на берегу в растерянности. Вот тогда дедушка Тилли бросился в воду и вытащил ребенка. Мальчик оправился после купания в ледяной воде, а дедушка с тех пор стал покашливать. В тот день дедушка решил поймать кролика во владениях Сопвитов и его могли бы судить за браконьерство. Но религиозный старик Сопвит объявил, что сам Бог послал дедушку, и в благодарность за спасение сына отдал коттедж ему в пожизненное владение.
Мысли Тилли блуждали, а остальные гости тем временем веселились от души. То там, то здесь раздавались приветственные возгласы в адрес жениха и невесты. Перед ней поставили тарелку с большим куском пирога с крольчатиной. Тилли не нравилась крольчатина, но она откусывала понемногу от пирога, не желая обидеть хозяев. Ей казалось, что время остановилось. Вокруг все оживленно разговаривали, ей же совсем не хотелось говорить. Миссис Росс сидела рядом со своим мужем-священником за главным столом, где расположились молодые. А Тилли оказалась стиснутой между мистером Фэрветером и Бесси Брэдшо, женой хозяина трактира, которую все называли Бесси. Тилли знала мистера Фэрветера, он был одним из помощников церковного старосты и не вызывал у нее симпатии. Он всегда старался петь псалмы громче других, чтобы его голос выделялся, а после молитв его «аминь» вечно запаздывали, как эхо. За столом он чересчур развеселился. Тилли заметила, что его пивная кружка пустела четыре раза. Кружка с домашним пивом стояла и перед ней, но она только пригубливала его, находя слишком горьким. В пиве, которое варила бабушка, добавляя в него травы, горечь не чувствовалась так сильно. Бабушкино пиво ей нравилось. — Музыку! Музыку! — крикнул кто-то, и все дружно поднялись и стали выбираться из-за стола. В противоположном конце лужайки запели струны скрипок, зазвучал мелодион. Тилли обрадовалась возможности встать из-за стола. Она приподняла ногу, собираясь перенести ее через скамью, и тут же громко вскрикнула. Повернув к мистеру Фэрветеру зардевшееся лицо, она сердито крикнула: — Не смейте этого делать, мистер Фэрветер. — Это же свадьба, девочка, — неожиданно громко хохотнул в ответ всегда степенный Энди Фэрветер. — Это же свадьба. — Мне все равно, свадьба или нет… держите ваши руки от меня подальше, — отстранилась Тилли, прижимая руку к заду. Происшествие насмешило публику в дальнем конце стола. Когда компания двинулась туда, где звучала музыка, кто-то объявил, захлебываясь от смеха: — Энди Фэрветер ущипнул ее за задницу. — Да ты что! Ай да Энди Фэрветер. Ну и ну! — Это же свадьба, а раз свадьба, одними щипками дело здесь не обойдется. Тилли тянуло домой, радоваться и веселиться ей не хотелось. Она заранее знала, что ей здесь не понравится. — Эй, Тилли! Что ты такая грустная? — Саймон взял ее за руку. — Совсем не улыбаешься, я наблюдал за тобой. И что там за история с Энди Фэрветером? — Он меня ущипнул за… — опустив глаза, стала объяснять она, но умолкла, не договорив. — О-о?! Тебя Энди Фэрветер ущипнул?.. Ну и дела! Тилли подняла глаза: Саймон с трудом сдерживал смех, но все же не сумел сохранить серьезный вид. |
