Но почему хозяйка захотела поговорить с этой девушкой? Может быть, она подумала, что хозяин имеет на нее виды? Если так, то это единственный секрет, который не доверит хозяйка ей, своей преданной камеристке. Мейбл Прайс была в этом уверена.

— Перед тем, как мы поднимемся наверх, я хочу рассказать тебе, что и как, — начала объяснять мисс Прайс. Тилли удивилась, что эта женщина, выглядевшая и разговаривавшая перед этим с хозяйкой как благородная дама, умела говорить простым языком. — Так вот, что касается твоей должности и обязанностей. Жалованье твое пять фунтов в год. За плохое поведение тебя сразу же уволят. Если ты надумаешь уйти, не уведомив об этом за месяц, тебе придется выплачивать компенсацию за каждый день: три пенса или три пенса с четвертью. На время службы здесь тебе выдается форменная одежда. Тебе разрешается посещать церковь по воскресеньям и раз в месяц у тебя будет выходной. Если ты что-либо разобьешь, стоимость ущерба вычитается из твоего жалованья. Все понятно?

— Да, — Тилли запнулась, не зная, как обратиться к Мейбл Прайс.

— Говори мне мисс.

— Да, мисс.

— Теперь пойдем.

Они снова вышли в широкий коридор, затем свернули в узкий, в конце которого начиналась крутая лестница. На ней было очень темно, и Тилли поднималась осторожно, держась за узкие перила. Путь ей указывал звук шагов Мейбл Прайс. Добравшись до верха, они оказались на квадратной площадке, освещаемой двумя лампами. На площадку выходило несколько дверей. Взяв лампу, Мейбл Прайс подошла к первой, открыла ее и, держа лампу над головой, объявила: «Здесь дети занимаются и играют».

Оглядев комнату, Тилли увидела коня-качалку, кукольный домик и еще много других разбросанных по полу игрушек. Она заметила, что в камине, загороженном большим сетчатым экраном, неярко горел огонь.

Следующая комната оказалась маленькой спальней с двумя железными кроватями. В одной, свернувшись калачиком, крепко спал малыш.

— Это Джон, — представила Мейбл Прайс. — Он совсем маленький.

В другой кровати, обхватив колени, сидела маленькая девочка.

— Ложись, Джесси Энн, и спи, — сказала Мейбл Прайс, но девочка и ухом не повела. Она с любопытством смотрела на Тилли.

— Так ты и есть новая няня? — насмешливо поинтересовалась она. Тилли промолчала, а Мейбл Прайс, не очень церемонясь, толкнула девочку в подушки и рывком украла ее почти с головой, а потом пообещала:

— Если ты сейчас же не уснешь, я пожалуюсь твоей маме.

Девочка в ответ только фыркнула. Чувствуя свое очевидное поражение, Мейбл Прайс вышла из комнаты, забыв о Тилли, которая последовала за ней, аккуратно прикрыв дверь.

Следующая комната, тоже спальня, была немного просторнее, но и здесь вещей стояло мало. Старший из мальчиков сидел на полу у своей кровати. Его длинная голубая в белую полоску ночная рубашка и обрамлявшие круглое лицо белокурые волосы делали его похожим на ангелочка. Его брат лежал в постели, но у обоих глаза горели любопытством.

— Это Мэтью, — указывая на «ангелочка», без всякого предисловия сказала Мейбл Прайс. — Ему десять лет. А это Люк, ему — восемь.

Она держала над постелью лампу, и Тилли увидела темные волосы и озорно поблескивающие глаза.

— Это ваша новая няня, — Мейбл Прайс по очереди посмотрела на мальчиков, но Тилли по имени не назвала. — Выкинете еще какой-нибудь фокус, и все будет доложено вашему отцу. Он сказал, чтобы вы об этом не забывали. А теперь ты ложись в постель, — обратилась она к Мэтью, который только дерзко смотрел на нее и не думал слушаться. И Мейбл вышла из комнаты, снова потерпев поражение.