В первое свободное воскресенье Тилли сомневалась, идти ли к своему разрушенному дому. Она боялась увидеть Хала Макграта. Но, встретив Сэма с Кети, девушка почувствовала себя увереннее. Появились они там и в следующее воскресенье. И теперь Тилли увидела направляющихся к ней брата и сестру Дрю. Ей захотелось броситься им навстречу, и когда Кети побежала, то Тилли последовала ее примеру. Они остановились одновременно и разом сказали: «Привет».

— Как дела, Тилли?

— Хорошо, Кети. А как ты?

— Тоже хорошо. Какой чудесный день.

— Да, просто замечательный. Я вся вспотела.

— Не ты одна. Сэм говорит, — она кивнула на подошедшего брата, — что даже брюки прилипли.

Тилли посмотрела на Сэма, а он — на нее. Девушка заметила его праздничный костюм, чистый шейный платок. Его лицо было старательно вымыто, но под глазами оставалась въевшаяся в кожу угольная пыль. Казалось, она покрывала даже ресницы. А над бровями виднелись голубые вмятины — знак горняцкого труда.

— Привет, — поздоровался он.

— Привет, Сэм… жарко сегодня, правда?

— Ты сказал, к тебе одежда прилипла, — Кети толкнула брата, и он, дурачась, сделал вид, что падает.

— Да, точно, — выпрямляясь, подтвердил Сэм. — Но мне так даже очень нравится. Завтра буду целый день об этом вспоминать.

— И я тоже, — кивнула Кети.

Тилли подумала о глубине шахты, в которую эта пятнадцатилетняя, но выглядевшая на все двадцать лет девушка должна была спуститься, и поразилась, как Кети еще могла улыбаться. Брат и сестра большую часть жизни проводили в мрачных подземных глубинах, поэтому они больше Тилли ценили свет дня и тепло солнца. Она видела радость и блаженство на их лицах, обращенных к голубому небу, и девушка подумала, что зря ходила, глядя в землю.

— Мы прошли мимо твоего дома и заметили, что в коровнике кто-то ночевал.

— Да, там неплохое убежище.

— Ты, конечно, права — закивал Сэм. — Ужасно остаться без крыши над головой. А сегодня так много бездомных. Помоги им Господь. Но так не будет вечно. — Сэм взглянул на Тилли и повторил: — Нет, это не навсегда. Мы начинаем сознавать, что не животные, а люди, и у нас тоже есть права. Времена меняются, и хозяевам придется самим о себе заботиться и смотреть в оба. Вот увидишь, так и будет. Не всегда же им брать верх. Все когда-нибудь переменится. Может быть, я доживу до того дня, когда и хозяевам не поздоровится.

— Они не все одинаковы. Сопвит не такой плохой.

— Все они хороши, — сверкнул глазами на сестру Сэм.

— Брось свои любимые разговоры и не заносись, сегодня же воскресенье, — рассмеялась Кети. — И вспомни, что делали бы мы, если бы Сопвит не нанял тебя и не дал дом.

— Он не взял бы нас, если бы ему не требовались рабочие. Так что это не по доброте душевной. Никто из хозяев нечего не делает из милосердия. Они заставляют нас платить проценты своим потом. А дом? Что это за дом — всего две комнаты.

— Ну хорошо, Сэм, если говорить честно, то до конца, — Кети встала перед братом в решительную позу. — А что у нас было в другом месте? В доме земляные полы, а здесь каменные, и по двору не течет всякая дрянь. Уж сравнивать, так сравнивать.

— Послушай ее! — смеясь, сказал Сэм, глядя на Тилли. — Сразу видно, на чьей она стороне. А хозяин платит ей за одинаковую с мужчиной работу только половину.