— Ты выглядишь одиноким, — произнёс незнакомый женский голос. — С чего бы симпатичному молодому человеку вроде тебя быть без подружки?

Слова должны были застать меня врасплох, но не застали — я просто не ожидал, что со мной кто-то заговорит. Я забрёл в один из более сомнительных районов Албамарла, рядом с речными причалами. Взгляд, брошенный на женщину и её чересчур густо нанесённые румяна, довольно быстро поведал мне, почему она меня окликнула. Она была проституткой.

— Я женат, — монотонно ответил я, хотя эта мысль заставила меня призадуматься. «А женат ли я»? Если я действительно умер, то сейчас Пенни считается вдовой, свободной искать нового мужа. Я знал, что эта мысль должна была меня расстраивать, но, как и всё остальное, она не смогла затронуть моё апатичное сердце.

Пока я думал эти думы, женщина приблизилась ко мне. Она была уже достаточно близко, чтобы мне стало не по себе, если бы я всё ещё был способен чувствовать что-то такое. Её дыхание было тёплым, и мне были видны тонкие морщинки вокруг её глаз. Ей, наверное, было слегка за тридцать, и трудная жизнь оставила на ней свои следы. «Сколько ей ещё осталось работать в этой профессии?» — задумался я.

— А ты — из тихих, голубчик. Женатость здесь мало что значит, — сказала она мне, подаваясь ближе, и игриво кладя ладонь мне на грудь. — Почему бы тебе не позволить мне взять тебя домой, и согреть тебя? По-моему, тебе холодно, — говорила она, склоняя голову набок, и глядя на меня полуприкрытыми глазами.

Её действия призваны были меня соблазнить, в этом я не сомневался, но, конечно же, никакого видимого эффекта они не оказали. Я крепко сосредоточил свою волю — убеждаясь, что мой щит не позволит мне невольно вытянуть её жизненную силу, если она вдруг мимолётно коснётся моей кожи.

— Я не одинок, — прямо ответил я. — Тебе не следует меня трогать.

Мои слова заставили её приостановиться на секунду, и посмотреть мне в глаза:

— Я уже видела такие глаза прежде, голубчик, хотя они не были такими печальными, как твои. Все одиноки, голубчик. Почему же не позволить Сладкой Мёртл на время унять твою боль? — сказала она, подняв ладонь к моей щеке. — Такой холодный, — заметила она, — позволь мне согреть тебя. Мужчина вроде тебя же наверняка может позволить себе посидеть у моего огонька?

Я забыл о своей одежде. Какими бы оборванными и грязными мои вещи ни были, они в некотором роде намекали на моё прежнее богатство. Они были сделаны из слишком хорошего материала, и образцово подогнаны, хоть и не являлись парадной одеждой.

— Пожалуйста… — начал я, намереваясь закончить на «оставь меня в покое», но закончить у меня не получилось. Встав на цыпочки, Мёртл прижала свои губы к моим.

Мой щит защитил её на долю секунды, пока её язык не метнулся вперёд, проскользнув между моими губами, после чего случилось нечто поразительное. В меня полился такой эйсар, какого я никогда прежде не испытывал, наполняя меня теплом — мир будто засветился ярче вокруг меня. Тело Мёртл дёрнулось на секунду, когда её жизнь начала течь в меня, и её руки поднялись, чтобы толкнуть меня в грудь, как инстинктивная реакция в попытке спасти себя от зияющей пустоты внутри меня. Однако мои руки уже оплели её, и я удерживал её затылок своей правой ладонью.

По мне потекла восторженная волна эмоций, окрашивая окружающий мир в яркие цвета, смывая прочь существовавшую там прежде пустую серь. Страсть, эмоция, которой я не чувствовал с момента своего пробуждения, поднялась во мне, и, что невероятно, я ощутил, как забилось моё сердце. Мой собственный язык пришёл в движение, когда я продолжил поцелуй, начатый Мёртл.