|
Люси казалось, что Пирсон нередко основывает свои суждения на личной неприязни. Сегодня жертвой стал Гил Бартлет, опытный хирург, успешно оперировавший больных в случаях, которые ранее считались неоперабельными. Пирсон хорошо знал это. Почему же такое недоброжелательство? Может быть, он завидует Бартлету? В свои сорок лет Бартлет достиг многого, чего не удалось достичь Пирсону, он был известен, имел обширную практику в городе. Специальность же патологоанатома, чрезвычайно важная и необходимая, в общем-то малопопулярна и славы не приносит. Многие считают ее чем-то вроде лаборанта, даже и не подозревая, что должность требует высшего медицинского образования и многих лет практики. Могли здесь играть роль и деньги. Гил Бартлет, помимо всего, консультировал и получал от больных гонорары, а Пирсон был штатным работником больницы и жил на одно жалованье. При такой постановке дела любой начинающий хирург мог зарабатывать вдвое больше опытного патологоанатома. Кто-то как-то съязвил, что хирург получает пятьсот долларов за удаление опухоли, в то время как патологоанатом - пять долларов за исследование этой опухоли, диагноз, рекомендацию дальнейшего лечения и прогноз течения болезни. Люси была в хороших отношениях с Пирсоном, ей даже казалось, что он симпатизирует ей, да и она сама ничего не имела против старика. Он охотно консультировал ее больных, когда она к нему обращалась, и это очень помогало ей в работе. Совещание закончилось. Присутствующие понемногу расходились. Пирсон замешкался, собирая свои бумаги. Проходя мимо него, О'Доннел попросил его пройти в соседнюю комнату. - На минутку, Джо. Начав разговор, О'Доннел старался быть как можно более сдержанным: - Джо, мне кажется, пора прекратить ваши резкости и нападки на сотрудников. - Почему? - Пирсон не собирался сдавать позиции. - Да потому, что это ни к чему хорошему не приведет, - ответил О'Доннел, невольно повышая голос. Раньше он этого никогда бы себе не позволил в разговоре с Пирсоном. Правда, как главный хирург О'Доннел не имел права вмешиваться в деятельность патологоанатома, но когда работа отделения патанатомии затрагивала интересы хирургии, у него все же были кое-какие права. - Я всего лишь обратил внимание на неправильный диагноз. - Тон Пирсона был резким. - А вы считаете, что подобные случаи следует замалчивать? - Уж вам-то не надо такое говорить, - ледяным голосом ответил О'Доннел. - Я просто не так выразился, - проворчал Пирсон. О'Доннел не смог скрыть улыбки. Для Пирсона не так-то легко было извиниться перед кем- либо. - Я думаю, все это можно делать совсем по-другому, - сказал О'Доннел уже миролюбивым тоном. - На наших конференциях я хотел бы, чтобы вы докладывали о результатах вскрытий, а руководить дискуссией буду я сам. И поменьше эмоций. - Кому нужны эти эмоции? - Пирсон продолжал еще ворчать, но чувствовалось, что он уже отходит. - И все-таки, Джо, я хотел бы руководить конференциями, как я это считаю нужным. - О'Доннелу хотелось поскорее закончить разговор, но все же он решил поставить точки над i. Пирсон пожал плечами: - Пожалуйста. - Вот мы и договорились. Спасибо, Джо. |
