|
Она посмотрела на него. - Когда ты так говоришь, я почти верю, что это возможно. Когда ты снова будешь в Нью-Йорке? - Как только я тебе буду нужен. Поддавшись чувству, она вдруг быстро поцеловала его в губы. Но в это мгновение Кент и Дениз услышали звук отворяемой двери. Луч света из коридора упал на ковер. Дениз, отстранившись от него, обернулась. - Я подумала, кто это разговаривает? - услышал О'Доннел детский голос. - А ты разве не спишь еще? Познакомься, Кент, это моя дочь Филиппа. Кент увидел худенькую девочку-подростка. - Здравствуй, Филиппа. Прости, что разбудили тебя. - Я читала. Это стихи. Вы их любите? - Боюсь, что у меня не было времени на поэзию. - Вот здесь есть кое-что для тебя, мама. - Должна сказать, Кент, что мои дети решительно настаивают на том, чтобы я снова вышла замуж, - сказала Дениз, взглянув на открытую страницу. - Они ужасные реалисты. - А затем, повернувшись к дочери, спросила: - А что ты скажешь, если я действительно выйду замуж за доктора Кента О'Доннела? - Он сделал тебе предложение? - живо поинтересовалась девочка. - Ну конечно, выходи. - Иногда я просто сомневаюсь в пользе современного прогрессивного воспитания, - сказала Дениз, подходя к Филиппе. - Спокойной ночи, детка. - Мамочка, ты ужасно отстала, просто ископаемое. - Спокойной ночи, Филиппа, - строго повторила Дениз. - Хорошо. Но можно мне его поцеловать, раз он будет моим отчимом? - Филиппа! Девочка, рассмеявшись, чмокнула мать и, прихватив книжку, исчезла. О'Доннел от души расхохотался. Жизнь холостяка в эту минуту показалась ему бесцветной и неинтересной. Глава 18 Операция началась ровно в 8.30. Точность расписания работы в операционной была одним из непременных требований, которые ввел О'Доннел, став главным хирургом. Ампутация конечности не предвещала особых осложнений, но Люси Грэйнджер еще и еще раз тщательно обдумывала операцию во всех деталях. Сначала она решила отнять ногу по бедро, думая о том, что это увеличит шансы Вивьен на полное выздоровление. Но следовало помнить о протезе, и Люси наконец пришла к выводу, что можно отнять ногу чуть выше колена. Осматривая еще раз больное колено Вивьен Лоубартон, она мысленно прикинула, где сделать надрезы. Жестокую весть девушка приняла сначала мужественно, а потом, словно в ней что-то сломалось, горько и безутешно рыдала на руках у Люси. Привычная ко всему, Люси Грэйнджер почувствовала, как сжалось сердце от сострадания. Объяснение с родными Вивьен было не менее мучительным. И Люси с горечью подумала, что никогда не сможет заставить себя оставаться только хирургом, не имеющим права давать волю нервам и эмоциям. Холодной, собранной, невозмутимой она становилась только у операционного стола. Здесь все было подчинено одной цели. Анестезиолог дал знак, что больная готова. Ассистент Люси, молодой врач-стажер, почти вертикально поднял ногу оперируемой, чтобы была возможность свободного оттока крови, и Люси наложила жгут у самого бедра. |
