– Тем, что ты сделал меня беременной.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Бледные лучи осеннего солнца едва пробивались сквозь зашторенные окна гостевой комнаты пентхауса Аманды в Нью-Йорке, выходящие на Центральный Парк. Обычно солнечная комната была погружена в полумрак.

Аманда, стоя в дверях, наблюдала за сестрой. Карин с Эми на руках сидела в кресле и кормила ее грудью, вернее, пыталась накормить и, похоже, безуспешно. Аманда ласково прикоснулась к своему округлившемуся животу и с деланной улыбкой решительно вошла в комнату, включив свет.

– Ты сидишь, как в темнице, – весело произнесла она. Подойдя к окну, она раздвинула голубые бархатные портьеры. – Если так пойдет и дальше, придется здесь установить лампы дневного освещения.

Она подошла к Карин, но та была всецело поглощена Эми. Малышка нервничала, то и дело выплевывая сосок материнской груди, и Карин с отчаянием думала, что матерью она тоже оказалась никудышней. Аманда еще с минуту понаблюдала, затем не выдержала.

– Карин!

– Что?

– Дорогая, не лучше ли дать малышке бутылочку?

– Она уже пила из бутылочки утром.

– Ничего страшного. Сама видишь, что у тебя возникли… затруднения.

– Никаких затруднений. Сейчас все получится.

– Ты уже вполне можешь кормить Эми из бутылочки все время. В книге говорится…

– Я знаю, что говорится в книге. Это моя книга, помнишь?

– Да, но…

Карин посмотрела на сестру пустым взглядом. Спокойно, велела себе Аманда, надо быть дипломатом. Нужно быть терпеливой и все время улыбаться.

– Я верю, что ты лучше меня знаешь, что написано в книге. Но вдруг ты что-то забыла или не так поняла…

– Ради Бога, Аманда! Ты прочитала одну книгу по воспитанию детей, твой малыш еще не родился, а ты возомнила себя экспертом?

– Я – твоя сестра, – Аманда с трудом сдерживалась, – и я люблю тебя. И племянницу свою я тоже люблю.

Карин застегнула блузку и поднялась с кресла.

– Ладно, пошли на кухню и подогреем бутылочку.

Увидев, что сестра ее всерьез расстроена, Аманда помрачнела.

– Прости меня.

– За что? – Но улыбка Карин была слишком широкой, чтобы быть искренней. – Не стоит так меня щадить только из-за того, что я ушла от Рэйфа. Любовь не имела к нашему браку никакого отношения. Он женился на мне только из-за Эми.

– Ублюдок, – сказала Аманда и взяла Эми из рук сестры. – Ну вот, малышка, сейчас тетя накормит тебя ужином, вкусным и теплым.

– Не называй его так! – резко вспылила Карин.

– Как? Ублюдком? Ради всего святого, как я еще должна называть мужчину…

– Это ужасное слово.

– Это он ужасный человек…

– Разве я говорила, что он плохой человек?

– Если он такой святой, почему тогда ты решила развестись с ним?

– Я никогда не говорила, что он святой. Он… просто мужчина. Он такой, какой есть.

В комнату вошла няня.

– Извините. Я не помешала вам? Может быть, я отнесу девочку наверх?

Карин кивнула. Эми так и уснула с соской во рту. Осторожно взяв дочь из рук сестры, Карин поцеловала ее в макушку и передала няне.

– Она немного капризничала. Если она…

– Если она проснется, – вежливо перебила няня, – я немедленно вас позову.

– Спасибо, Тереса.