– Мы так хорошо поладили, – говорил Рэйф. – Не сразу, конечно, но этого следовало ожидать.

– Вполне понятно, ведь вы знали друг друга всего несколько месяцев…

– Мы знали друг друга всего одну ночь. – Голос Рэйфа сорвался, и он откашлялся. – А история о наших встречах в Нью-Йорке – ложь. Кроме того, я вынудил Карин выйти за меня замуж.

– Вынудил? – Ник подумал о сестрах Брустер. Если бы в свое время он не сделал то же самое, он бы не поверил, что это возможно. – И как же?

– Я угрожал. Я сказал, что отберу у нее ребенка… Не смотри на меня так, Николас! Я делал то, что считал единственно правильным.

– Да-а… Сделать Эми законнорожденной и дать ей свою фамилию, это одно. Но если Карин не хотела выходить за тебя замуж…

Рэйф встал со скамейки, и Ник последовал за ним. Они стали прогуливаться по аллеям парка.

– В конце концов, Карин согласилась со мной и стала смотреть на вещи с моей точки зрения.

– И как же тебе удалось добиться этого? – Ник улыбнулся. – Я обожаю свою жену, но редко когда могу заставить ее взглянуть на вещи с моей точки зрения.

Рэйф вспомнил вечеринку и ночь, когда он впервые спал, держа в объятиях свою жену, и как утром они предались любви.

– Значит, удалось, – натянуто произнес Рэйф. – А потом… потом я был счастлив. И думал, что Карин счастлива тоже. – Его голос смягчился, в нем послышались нотки нежности. – Она выглядела счастливой, клянусь. Мы много смеялись. Мы сидели по вечерам у камина. Мы ездили кататься верхом и наблюдали, как растет наша маленькая девочка… Ник кивнул.

– Похоже, все и впрямь было хорошо.

– Я тоже так думал. Но потом…

– Что потом?

Рэйф тяжело вздохнул и засунул руки в карманы.

– А потом мы поссорились.

– Послушай, Рэйф, это происходит сплошь и рядом. Мы с Амандой тоже ссоримся. Как раз в прошлом месяце она пыталась убедить меня, что цвет, в который она собирается выкрасить детскую, это цвет меда, а по мне он больше походил на цвет топленого масла. Я хочу сказать…

– Мы поссорились, Ник. Это была плохая ссора, и к ее концу я знал правду.

– Какую правду?

– Моя жена все еще любит мужчину, который ее бросил.

Ник резко остановился.

– Фрэнка? – Он рассмеялся. – Ни в коем случае.

– Это правда. Она любит его.

– Рэйф, она не любит его. Меня тоже волновал этот вопрос, и я спросил Аманду.

– Любит. – Рэйф повернулся к Нику. – Она сама сказала мне.

Ник вздохнул.

– Рэйф, дружище. – С этими словами он положил руки на плечи друга. – Можешь поверить женатому человеку – женщина не всегда говорит то, что она имеет в виду на самом деле.

Глаза Рэйфа угрожающе потемнели.

– Ты называешь мою жену лгуньей?

– О боже! – вздохнул Ник и начал снова, осторожно подбирая слова. – Это не она лгунья, а ты наивный, если считаешь, что женщина не станет вводить нас в заблуждение, если этого требуют обстоятельства.

– Может быть. Но, понимаешь, мне показалось, что Карин испытывает ко мне… – Рэйф прерывисто вздохнул. – Ладно, ни к чему все это. Просто поверь мне на слово, она любит его.

– То есть вы поссорились из-за Фрэнка?

– Нет.

– Тогда из-за чего?

– Из-за ничего.