— Ой, славно, Андрюшенька, что хоть у тебя-то все в порядке, — Ольга Яковлевна оглянулась на следователя, — а у нас тут неприятности серьезные. Я, как ты понимаешь, давно уж не директор, но близко к сердцу принимаю. «Боспор» ведь нам не чужой.

— Вы, тетя Оля, прямо по делу рассказывайте, — разрешил Синельщиков. — Мы вас с Андреем Сергеевичем побеспокоили, чтобы вдумчиво и без излишней дипломатичности побеседовать с опытными людьми. Дело действительно крайне серьезное, и люди здесь все взрослые, серьезные.

В «Боспоре» было нехорошо. Сейчас, задним числом, поговаривали, что нехорошо стало еще во времена реконструкции. Несчастных случаев тогда приключилось многовато. Впрочем, стройка тянулась долгие пять лет. Деньги у заказчика то появлялись, то заканчивались, соответственно работы то возобновлялись, то затухали. Вроде бы четверо рабочих проявили предосудительную небрежность в соблюдении правил техники безопасности. Впрочем, возможно, пострадало и больше: статистика несчастных случаев — дело лукавое, а скромные похороны трудолюбивых, но неосторожных гостей из самой центральной из всех имеющихся Азий резонанса не вызывают.

В новом обличье «Боспор» проработал уже год и четыре месяца. За это время случилось шесть «особо тяжких». Четыре убийства (одно из них двойное) и покушение на убийство. Одно дело было раскрыто — повздорили джигиты на почве неприязненных отношений, один схлопотал две пули прямо у игрового зала. Стрелок под давлением неопровержимых улик чистосердечно сознался в содеянном и уже отбывал наказание в местах не столь отдаленных.

— Наркоманы-героинщики, — со знанием дела пояснила Ольга Яковлевна. — Одно время тусоваться у нас пытались. Но, слава богу, родное ОВД и служба безопасности мультиплекса бдительность вовремя проявили.

— Бдительность — это хорошо, — пробормотал Андрей. — Я с героинщиками тоже сталкивался. «Дурь», она и есть «дурь».

— К сожалению, с бдительностью у нас не так уж хорошо, — сумрачно заметил следователь и кивнул Ольге Яковлевне: — Вы продолжайте, продолжайте.

Экое красноречие прорезалось в бывшей директрисе. Раньше склонности к театральным паузам и переходам на таинственный шепот за Ольгой Яковлевной вроде бы не замечалось. Взахлеб изливает какое-то «мыло» криминальное. Поножовщина, трупы, разбросанные по закоулкам развлекательного центра. Сейчас поведет демонстрировать плохо отмытые кровавые пятна. Хотя нет — ныне в «Боспоре» уборочная служба поставлена по последнему слову техники, от любого смертоубийства лишь аромат химической лаванды остается.

— Обратите внимание, Андрей Сергеевич, — вставил Синельщиков, — причина смерти в подавляющем большинстве случаев, — колото-резаные раны. Нанесены с особой жестокостью и цинизмом. Отдельно проходит убийство в декабре. Пострадавший убит выстрелом в лицо. Между прочим — 357-й «Магнум».

— Да хоть КПВТ, — Андрей не удержался. — Вы к чему мне все эти страсти рассказываете? Честное благородное слово, я в «Боспоре» двадцать лет не был. Да и привычки с особым цинизмом чикать людей ножичком не имею. Насчет декабря у меня вообще железное алиби.

— Да вы о чем? — Синельщиков даже развел руками. — Никоих подозрений на ваш счет у нас не имеется.