– Можно подумать, «Битлз» родились у нас в Феррерсе, а не в этом сумасшедшем Ливерпуделе…

Стивен и Шэрон Боксбаум организовали киоск, куда люди приносили на продажу ненужные, хотя вполне пригодные вещи. Вокруг киоска толпились люди: все не только желали избавиться от старых украшений, но и купить себе новые.

Сэм и Рима Азиз, а также их сын Сэмми – он еще прихрамывал – тоже разливали чай. Им помогали У‑У я Дорин Эйлет.

Чуть раньше на соседнем лугу устроили гонки на ослах. Для этого были взяты напрокат четыре осла у того человека, который еще возил на них желающих по пескам Грейт‑Ярмута. Местные мальчишки в полном восторге оседлали животин: один в результате выиграл, остальные же отстали. Аттракционом заведовал Джон Трейдинг.

Китайские участники весьма солидно восседали на стульях в садике перед домом двадцать два. Был там и сам благодетель, мистер Хуэй Чжоу, полный мужчина с крашеными светлыми волосами, одетый в безукоризненный костюм. Ни следа возраста на его длинном жестком лице – в ни следа удовольствия, если на то пошло, хотя время от времени он смеялся тому, что говорили его спутники, многочисленные тетушки, сестры и братья, которые приехали вместе с ним из Гонконга, чтобы присутствовать на юбилее такого древнего храма.

Их всех сопровождала Пенелопа Хопкинс, еще одна героиня часа, причем ее отдельно пригласили приехать в Гонконг осенью и прокатиться на яхте семейства Чжоу Пенелопа не перестала любить Стивена или желать соединиться с ним, однако перестала надеяться.

Также здесь восседала Хетти Чжоу, которой отец совершенно недвусмысленно запретил выходить замуж за Джереми Сампшена.

– Сделай с ним это раз, прими нужные меры, а потом все? – так сказал ей отец.

– Ах, папа, мы с ним все это уже прошли, – нетерпеливо сказала она.

– Дочка, мы послезавтра полетим в Соединенные Штаты. Там ты забудешь этого бедного английского писателя и обязательно познакомишься с красавцем, американским миллионером, который и слова написать не умеет.

Джуди вместе с Рупертом Боксбаумом зашли в лесок неподалеку. Там они» к своему смущению, обнаружили Дуэйна Ридли с Кайл Бэйфилд, которые уже заняли позицию.

Генри Уиверспун сидел в доме у профессора Леппарда: старику нездоровилось. Они слушали компакт‑диск вагнеровской «Гибели богов», что, по мнению профессора, как нельзя лучше соответствовало настроению текущего дня. Родни Уильямс помирился со своей сестрой Мэрион. Они занимались конкурсом «Чей младенец лучше» и были совершенно уверены, что победителем окажется Натаниэль Уильямс. В конкурсе, правда, принимали участие и Шери Эйлет, и Иштар Сквайр, и другие малыши. Борьба выйдет серьезная. Судьи, двое мужчин из клана Коутсов, понимали что их удел – на всю оставшуюся жизнь заиметь одну семью близких друзей и несколько семей злейших врагов.

Беттина Сквайр была со своей Иштар. Беттина улыбалась и болтала с друзьями, но была разочарована: отец Робин не позволил выставить ее картины в церкви.

Стармэн Барри со своей новой подружкой Дотти Ридли играли в «Тетушку Салли». Они носились друг за другом вокруг пивной «Герб столяра». Мать Дотти, Андреа, продавала в киоске сладкие пирожные и кексы. Клиентов было мало, и Андреа разговорилась с невероятно красивым мужчиной, который только приехал в деревню.

– А‑а, вы ведь француз, правда?

Когда он ответил, что да, его мать в самом деле француженка, у Андреи перед глазами возникла тихая деревушка где‑нибудь в Оверни, где люди играют в «буль»[54] и трапезничают под открытым небом вместе с занятными местными художниками и музыкантами… На заднем плане один из них, в берете, с сардонической улыбочкой, однако вполне дружелюбный, наигрывает что‑то на аккордеоне.