- Ой! - сказал пилот.

Катрин вовремя придержала вышедшую из подчинения "баранку" и с чувством поведала:

- Ты, Никола, не водитель ответственного отдела, а авто-баран какой-то. Ты который раз нас угробить пытаешься? Молчи и никаких вопросов. Теперь понял?

- Э... Да! Но как же она... Все, молчу!

- Слушай, дай я за руль сяду?

- Не-не! Машина с норовом. Да я в полном порядке!

- Тогда на управлении сосредоточься и башкой не вздумай вертеть...

В порядок Колька явно не пришел, но до скорбного заведения докатили относительно благополучно.

- Лежите тут смирно, в смысле, сидите тихо, я быстро, - заверила Катрин, вываливаясь из машины.

Без трости подбитая нога мгновенно напомнила о себе. Шпионка торопливо дохромала до кабинета - к счастью, доктор сидел на месте.

- Это опять я, - сказала Катрин. - С крайне дурной, можно сказать, с трагической вестью. Только что убита товарищ Островитянская.

Улыбка мгновенно сползла с лица патологоанатома.

- Черт, даже не знаю, что сказать. Такая милая, обстоятельная молодая дама...

- Это несомненно. Мы весьма признательны за соболезнования, но в данном случае дело крайне срочное. Нужен гроб и профессиональный взгляд на покойную.

- Сейчас выпишу справку. Что касается гробов, то у нас только из неструганной сосны, не думаю...

- Покойная перед смертью выразила желание, чтобы церемония погребения прошла как можно скромнее и демократичнее. Завещала похоронить себя на малой родине. Так что мы отбываем немедленно. Сосновый гроб будет в самый раз.

- Господи, а что скажет ваше начальство? Все-таки заведующая самым известным отделом. Впрочем, вам конечно, виднее. Сейчас вызову санитаров.

- Не надо санитаров. Справок тоже не надо, ничего не надо Гляньте на тело, дабы в случае расспросов честно изложить, что видели. Быстренько, доктор.

Опытный патологоанатом начал что-то подозревать. Выскочил в коридор за спешащей посетительницей.

- Что собственно, произошло? Перестрелка?

- Злодейский выстрел в спину. Били с крыши, рука мерзавца не дрогнула.

Товарищ Островитянская выглядела очень мертвой и абсолютно недышащей. Жакет распахнут, кровь на блузке уже запеклась, входное пулевое отверстие отлично видно.

- Действительно, прямо в сердце. И она же... - доктор в смятении глянул на Катрин.

- Увы, - Катрин взяла узкое запястье "тела". - Пульса нет. Я уже проверяла.

Доктор принял руку "покойной", попытался нащупать пульс:

- Действительно. Но... Екатерина Олеговна, тогда я не совсем понимаю...

- Давайте без вопросов. Они, вопросы, вам еще надоедят. Где нам гробик схватить?

Анатом помог закинуть в машину легкий некрашеный гроб. От дверей мертвецкой смотрели санитар и еще какие-то сочувствующие граждане.

- Спасибо, док. Прощайте! - Катрин завалилась на сиденье.

- В любом случае, мне очень жаль, - доктор сунул руки в карманы не очень чистого халата.

- Мне тоже. Было бы чуть больше времени, я бы определенно с вами в синематограф сходила. Хотя я слишком семейная дама для киношек. Будь здоров, док!

"Лорин" выкатил в ворота, Катрин помахала на прощание скорбному заведению и стоящим на крыльце не самым плохим людям.

Из-под гроба на заднем сидении, одним глазом, но весьма возмущенно смотрела покойница. Ну да, в такую трагическую минуту и флиртуют бессердечные скорбящие.

- Потеря наша невосполнима, но жизнь есть жизнь, - вздохнула Катрин. - Цепляемся за мирское, тщетно пытаемся утешиться в мелочах. Но скорбим и безутешны!

- Ага! - подтвердил пилот.

- Ты, Николай, серьезнее. Вздумаешь так лыбиться, отгребешь уйму неприятностей.

- Что ж я, не понимаю?

- Если понимаешь, так думай о насущном. Ничего особо веселого сейчас в Питере нет.