Ведома поначалу не знала, куда себя деть: она так привыкла иметь работу на весь день, что теперь ей все время казалось, будто она чего-то упускает. Сиди да пряди, остальное – не твоя забота. Но прежние труды все время снились ей. Вроде бы недолго прожила она замужем – всего месяца три, – но каждый день был так насыщен, что теперь эти три месяца вспоминались ей как отдельная целая жизнь.

Казалось бы, здесь, в Свинческе, ничто не могло напомнить ей о Равдане, но она думала о нем постоянно. Порой казалось, будто она и правда вернулась с того света и не узнает ничего вокруг себя. Все утратило вкус, теперь она не жила, а только ждала, когда они снова встретятся. Но и вообразить не могла, как это может случиться, и оттого была лишена даже возможности ждать.

Не сказать чтобы отец теперь держал ее взаперти, но ей не разрешалось выходить из городца без провожатых-хирдманов. К ней не подпускали никого из приходивших в Свинческ по какому-либо делу. Ведоме был ясен замысел отца: Сверкер надеялся вынудить ее забыть прежнего мужа, который так и остался ему неизвестным, а потом выдать за другого, по собственному выбору. И, здраво рассуждая, Ведома понимала, что у него это может получиться.

Все ближе был Корочун, после которого Сверкер ожидал знатных гостей. Среди них он и надеялся найти себе зятя. А что она сможет возразить? Ведома не могла отказаться от нового брака под тем предлогом, что ее прежний муж – вовсе не владыка Закрадья, оставшийся за непреодолимой стеной, а обычный живой человек. Насколько она понимала своего отца, узнав имя зятя, Сверкер постарается оставить ее вдовой. После всего случившегося ему не составит труда вызвать Озеричей на новую ссору.

Из этой ловушки ей было не выбраться без посторонней помощи. От Равдана она помощи не ждала: ему сейчас важно было уберечь самого себя. Как и отцу, ей требовался союзник. И было очевидно, что искать его нужно в стане врагов Сверкера…

Альдин-Ингвар пришел ей на ум довольно быстро. С ним, по крайней мере, она виделась и знала, что он за человек. Ему еще не известно, что она, настоящая дочь смолянского князя, уже нашлась и вернулась домой. И что сейчас, зимой, Сверкер намерен все же добиться своего – того, что не получилось летом, на Купалиях. «И нам обоим было бы лучше, если бы из замыслов моего брака с полоцким или словенским князем ничего не вышло!» – сказала бы она ему, если бы могла…

Но как? Купцы с юга сейчас не ездят и приедут еще не скоро. Здесь, в Свинческе, она мало кому может доверять. И никто из здешних купцов не возьмет на себя такое поручение к ладожскому воеводе, которое может вызвать войну, а гонцу стоить головы.

Ведома могла довериться лишь ближней челяди, которая вся состояла из двух-трех женщин. Но женщине не под силу добраться в такую даль – в Ладогу!

Когда Пересвет пришел к Сверкеру попрощаться, Ведома смотрела на него с мучительным чувством: еще до Корочуна этот человеку увидит того, кого ей нужно увидеть. Но Пересвету она никак не могла доверить своего дела. Если бы с его дружиной можно было послать своего человека… Но кого и под каким предлогом? Отец никогда не позволит ей отправить гонца к его злейшему врагу!

Бессонной ночью перебирая своих верных людей, Ведома жалела, что бабка Рагнора не успела научить ее большему. Может, еще капля мудрости помогла бы ей устроить это дело…

И стоило ей подумать о бабке, как будто со стороны явилась простая мысль. Ведь Альдин-Ингвар выиграл поединок с Зоряном и получил права на жену последнего. То есть на Нежану. Которая здесь. Нужно просто вернуть Альдин-Ингвару его законную собственность. А уж Нежанка, будучи доставлена к ладожскому воеводе, скажет все то, что хотела ему сказать Ведома.