— Дядюшка, я достану…

— Нет, Сильвия, — строго прервал он, поднимая ладонь. — Всему свое время, моя дорогая. Время старого Велейна проходит, время молодой Сильвии только начинается. Время не на моей стороне, я понимаю, что мне осталось немного. Лекарство станет просто выброшенными на ветер деньгами, оно мне уже не поможет. И ты это знаешь.

— Но дядюшка! — вилка с грохотом упала на фарфор тарелки, оглушительно звеня в тишине обеденного зала, когда девушка вскочила с кресла. — Так нельзя! Я не могу просто смотреть на то, как ты… как ты… — рыдания против воли вырвались наружу.

Старый Велейн тяжело поднялся из-за стола и прошаркал к племяннице. Обняв и прижав к себе хрупкое девичье тело, успокаивающе гладил по спине.

— Я не хочу, чтобы ты мучилась с умирающим стариком, Сильвия, — тихо проговорил он. — Не для того я растил тебя, не для того воспитывал, чтобы такая жемчужина тускнела рядом с постелью немощного дядюшки. Твой ум — моя гордость. И он не должен погаснуть в уходе за больным стариком, Сильвия. Ты создана для лучшей жизни, уж я-то знаю, — улыбнулся Велейн. — Я свое пожил на этом свете, милая моя Сильвия. Я исходил всю Империю вдоль и поперек. Но единственное, чем я поистине горжусь в своей жизни — это ты, моя дорогая, — продолжал он. — И я не хочу, чтобы самое лучшее в моей жизни погасло, так и не войдя в цвет. Ты — мой цветок, Сильвия. Обещай, что будешь счастлива, даже после моего ухода.

Сильвия вцепилась в ворот его алого сюртука и прижалась к худой груди, тяжело дыша.

— Я… сделаю все, дядюшка, — прошептала она, борясь с тянущей болью под сердцем.

За работой Оливия вновь становилась собой, дочерью Декарда Кроу, достойной продолжательницей династии именитых изобретателей. Наивное личико деревенской простушки преображалось. В больших голубых глазах, обрамлённых пушистыми ресницами, читались сосредоточенность и ум. Между светлых бровей залегла складка. Белые зубки закусили пухлую нижнюю губу, а удивительно умелые пальцы толстушки Мил-мил отлично справлялись с деликатной работой.

Отец Оливии часто любил повторять одну простую истину: если хочешь добиться чего-то большего в жизни, окружай себя правильными людьми. Под правильными Декард имел в виду не звучные титулы или известные фамилии, а талант и усердие. Милдред Миле была как раз такой правильной девушкой. Не имея покровителей и родных, способных оплатить даже простенький колледж, она нанималась разнорабочей в магазинчики, училась не отходя от прилавка, откладывала добытые тяжким трудом крохи. И уже к семнадцати годам освоила швейное дело. Вышивала, вязала, создавала невесомые и соблазнительные кружева.

Оливия познакомилась с ней на рыночной площади, где три года назад прогуливалась в компании младшего Кнехта, ещё не изувеченного несчастным случаем. Но уже тогда на его шее змеились свежие следы от химических ожогов, и мужчина носил рубашку с высоким воротом, чтобы прикрывать уродство.

Ленц ещё не до конца свыкся со своим новым положением в обществе и отчаянно поднимал с колен компанию отца и дяди. Одевался просто, не стыдясь потёртого камзола и сбитых туфель. Нужда заставила мужчину пересмотреть прежних конкурентов и заключить новые, не всегда выгодные договоры.

В тот день у него была назначена встреча с Декардом Кроу. Накануне визита отец Оливии позвонил с фабрики на домашний коммутатор и сильно извинялся за опоздание. Брат же в очередной раз куда-то запропастился. Девушке до ужаса не хотелось оставаться с пугающим молодым человеком на ближайшие часы, и она выбрала самое людное место в городе.