Миха громко хмыкнул и поспешил спрыгнуть вниз, когда мы проплывали над очередным мостиком.

– Мы приготовили ужин в вашу честь. Но это чуть позже... Наверное, нам есть, что обсудить, не так ли? Надеюсь, вы не устали в дороге?

– Нет, что вы, – невольно переходя на предложенный светский тон, возразил гость. – Перелет развлек меня... И у нас действительно есть темы для беседы...

Оказавшись рядом, Моисей оказался несколько длиньше меня ростом и это обстоятельство, видимо, польстило его самолюбию.

Не смотря на чудовищное перенаселение кратера и, соответственно, нехватку жилой площади, у меня была отдельная комната считавшаяся кабинетом. Я не слишком часто использовал ее по прямому назначению, предпочитая вести дела из командного центра или из тронного зала. Поэтому кабинет не был богато отделан и, может быть, выглядел излишне функционально. Во всяком случае, когда Сент‑Одре и я уселись в пластиковые мягкие кресла, ни он ни я не чувствовали себя на своей территории.

– Итак, – указав открытой ладонью на гостя, сказал я. – Насколько я владею информацией, вы явились что‑то попросить и что‑то предложить взамен. Я готов выслушать.

– Сразу должен сообщить, – после секундной заминки, которая должна была означать задумчивость, поведал Моисей. – Что герр Курт Штайн просил передать вам...

Я сразу понял – носатый прилетел в кратер играть со мной в игрушки. Стало смешно, и я позволил себе слегка улыбнуться. И тут же вспомнил незабвенного полковника Кривицкого из тихого сквера в столице Урала. Он тоже передавал просьбы "весьма высокопоставленных лиц". Тогда еще не знал, что мог купить себе десяток полковников и еще остались бы деньги на дивизию. "Слон" наверняка знал что‑то, чего не знал я. О каком‑то преимуществе, о чем‑то таком, что давало мне козыри в этой игре. Я решил сделать вид, словно уже имею всех тузов в рукаве.

– Вы не знаете некоего полковника Кривицкого? – ни чуть не смутившись, перебил я Моисея. – Он тоже, в свое время, передавал просьбы правительства. Мы обсуждали с ним этические проблемы превентивного применения ядерного оружия.

– Нет, Кривицкого я не знаю... – не признался гость тоном, которым подследственный отвечает следователю.

– Лжете! – махнул я рукой.

– Нет, правда, не знаю, – озадаченно молвил Моисей.

– Нет или да!? – вскричал я. – Да или нет? Отвечайте на вопрос!.. Вы должны ответить! Кто такой Кривицкий?! Где вы встречались? Как вы связанны?!..

Моя душа пела. Я вскочил, подбежал к гостю, облокотился о спинку его кресла вытянутыми руками и орал вопросы прямо в лицо, изредка специально брызжа слюной. Наконец, наступил момент, когда сыворотка Леви не подсказывала больше слов, а спрашивать, зачем он убил рыжего лопатой не стал, чтобы он, не дай Бог, не посчитал меня сумасшедшим.

– Шутка, – спокойно бросил я напоследок и вернулся на место. – У нас здесь не так много развлечений. Я не мог себе позволить упустить такой шанс...

– Гм, – произнес эмиссар и потер шею под тесным воротничком.

– Не смущайтесь, – поощрил я его. – Что там еще хотел передать мне Курт?

– Это по поводу доктора Кимбумбе... – все еще нерешительно выговорил Моисей. – Все обвинения по его устранению сняты. Доктор и члены его семьи объявлены вне закона.

– Как это мило, – покачал я головой. – Значит, эта сука теперь окажется на моем месте. Курт настоящий... приятель. И что теперь? Я должен ему беспроцентный кредит?

– Мы надеялись на взаимопонимание с банком.