— Надеюсь, ужин продлится недолго. Останешься сегодня со мной на ночь в отеле?

Он облизывает губы.

— Конечно. Только скажи, где он находится. — Он передает мне рубашку. Я надеваю ее. Она пахнет им, а значит я весь вечер буду ерзать от возбуждения. Лучшая пытка на свете.

Мы заканчиваем переодеваться, и я понимаю, что выгляжу в целом неплохо. Плечи у пиджака немного шире, чем я ношу, но, блядь, кого это волнует.

— Я забыл кое-что.

— Что?

Я пытаюсь завязать галстук Джейми, но зеркала нет, и дело продвигается туго.

— Помнишь, мы как-то раз составляли список преимуществ того, чтобы быть геем? Вот еще одно. Можно носить одежду своего бойфренда.

Пощелкав языком, он отодвигает мои руки с дороги и перевязывает узел по-своему.

— Ты выглядишь суперсекси в моем костюме.

— Ты выглядишь суперсекси во всем.

Он тянется вниз и через шерстяную ткань брюк сжимает мой член.

— За одни эти слова получишь позже минет.

Я испускаю стон. А после мне в голову приходит такая коварная мысль, что у меня еле получается озвучить ее с серьезным лицом.

— Вечером я хочу, чтобы на тебе было одно: мое торонтское джерси.

Джейми взрывается смехом и делает вид, что дает мне пощечину.

— Балда. Я тебе не фанатка.

— Ну пожалуйста. Я никогда не трахал фанатку. Это мой единственный шанс.

Он обхватывает меня, стискивает мою задницу. Выдает мне один-единственный поцелуй взасос и отходит.

— Все, больше никаких поцелуев. Дай мне ключи от номера и топай уже на свой ужин.

Когда через пару минут я ступаю на тротуар в ботинках, которые немного мне велики, у меня чуть-чуть кружится голова.

Мне хорошо, как никогда в жизни.

Глава 38

Август

Вес

К концу первой недели сборов тренер Харви перемешивает пятерки и ставит меня вместе с Эриксоном и Фосбергом во вторую. Фосберг перед переходом в «Торонто» помог «Чикаго» победить в Кубке Стэнли три сезона назад. А Эриксон стал самым забивающим защитником в прошлом сезоне. Ну а я — Райан Весли, новичок, у которого еще молоко на губах не обсохло — катаюсь рядом с двумя этими чертовыми легендами.

Это многообещающий знак. Это значит, они серьезно размышляют над тем, чтобы в этом сезоне добавить меня в заявку вместо того, чтобы отправить подтягивать силы в фарм-клуб.

Мы играем минуты две, и прямо перед тем, как тренер объявляет смену пятерок, я в одно касание забиваю нашему вратарю (тоже, кстати, победителю Кубка Стэнли), за что Эриксон, ухмыляясь за маской, отвешивает мне шлепок по спине.

— Черт, пацан, отличная плюха!

Похвала согревает меня изнутри. И я совсем воспаряю, когда я замечаю одобрительный кивок тренера со скамьи.

— У тебя отличное чутье, — говорит он мне, когда я останавливаюсь у борта. — Бьешь, не колеблясь. Мне это нравится.

Льстят ли такие слова моему эго? Черт, ну а то! За прошедшие две недели я понял, что похвала от главного тренера случается не чаще солнечного затмения. Но несмотря на то, что на льду он гоняет нас до седьмого пота, вне площадки он милейший мужик и точно сечет в хоккее.

Когда я поворачиваю к спуску с катка, Фосберг притормаживает возле меня и ерошит мне волосы, как пятилетке.

— А ты быстрый, Весли. Продолжай в том же духе, окей? Хочу, чтоб ты был у меня в пятерке.

Мое сердце совершает сумасшедший кульбит. Иисусе. Ну и жизнь у меня началась.

Однако хорошее настроение задерживается ненадолго. Через полчаса у меня назначена встреча с одним из пресс-секретарей клуба, и в зависимости от того, как она сложится, тренировка может стать не единственным, что сегодня закончится.