Встаю, опираясь на руки, и направляюсь к холодильнику. Открываю морозильную камеру и достаю недопитую бутылку текилы.

– Нет, Катя. Нет! Завтра на учебу!

– Мы не будем пить ее. – Я с громким стуком ставлю бутылку на стол. – Есть идея получше.

– Надеюсь, мы выживем.

– Как знать.

Точно по шатающемуся подвесному мосту шагаю в спальню, распахиваю шкаф и хватаю с нижней полки ворох одежды. Расшвыриваю вещи в стороны, пока не нахожу то, что нужно. Верчу в руках стрейчевую тряпку и презрительно фыркаю.

«Может, не стоит? Мы будем самыми красивыми на панели, если нас вдруг вышвырнут из универа», – язвительно хихикает внутренний редактор.

«Заткнись!» – мысленно отрезаю я и быстро переодеваюсь, чтобы устроить последнее дефиле этому безобразному черному платью.

Возвращаюсь на кухню и обнимаю дверной косяк. Провожу ладонью по стене, сгибая ногу в колене, а Тоша прижимает ладони к лицу.

– Мои глаза! – вопит он. – Глаза а а! Помогите! Полиция моды, срочно! У нас тут клинический случай!

Смеюсь до хрипоты, а Тоша все не унимается:

– Это преступление против женщин во всем мире! Что это вообще такое?! Какой извращенец это придумал и какой маньяк сшил?!

– Тащи текилу в ванную, – командую я и стягиваю платье. – Устроим шабаш.

Тоша удивленно приподнимает брови и медленно встает. Усмехаюсь и двигаю плечами, подражая восточным танцовщицам:

– Ну как? Ничего не чувствуешь?

– Кать, если тебе нужен секс, чтобы забыть бывшего, то я, конечно, могу постараться, но…

– Не продолжай, – морщусь я, качая головой. – Пойду надену халат.

Мы с Тошей едва помещаемся в крохотной ванной комнате, из динамика телефона звучит песня о болезненной любви. Друг все еще не понимает, что происходит, а я дрожу от предвкушения. Снимаю с верхней полки пластиковый таз и опускаю его в ванную, бросаю платье и беру коробок спичек с подставки для ароматических свечей.

– Ты жечь его собралась?!

– Давно хотела. Открывай текилу!

– Пластик расплавится, идиотка! – Тоша поднимает таз и вытряхивает из него платье.

– Лей, говорю! – рычу я в нетерпении.

– А мы квартиру не спалим?

– Да плевать, она съемная!

– Дай хоть воды наберу, чтобы потушить, если что, – встревоженно говорит Тоша и включает кран.

Пожарная безопасность соблюдена по максимуму. Тоша стоит с полным тазом воды наготове, а я поливаю платье текилой, подпевая словам песни.

Я падала падала, выживая.

Я любила тебя так, как не бывает…

Буду одна, Артик и Асти

Зажигаю спичку и завороженно смотрю на пламя. Разжимаю пальцы, задерживая дыхание, и через секунду черная ткань вспыхивает синим огнем. Восторженно визжу и представляю, что сжигаю не просто платье, а свою любовь и боль. Темно серый дым клубами возносится к потолку, зажимаю пальцами нос, и Тоша выливает воду на обгоревшую тряпицу, которая теперь ничего не значит. Я снова свободна. Снова в поиске идеального героя и счастливого финала.

* * *

Две недели. Две гребаные недели слежки и беспрерывного мозгового штурма, а информации о Дарии ноль. Даже с Елисеем не было так сложно. Пусть наш школьный генерал и казался максимально скрытным и неприступным экземпляром, я все равно его прощелкала, а тут… засада со всех сторон! Страницы в соцсетях у Дария закрыты, в друзья абы кого он не добавляет. Даже достоверные фейки, над которыми приходится колдовать несколько дней, набирая подписчиков и выставляя посты, не спасают ситуацию. Пара вылазок после учебы тоже не приносит успеха, машина Дария сильно усложняет процесс слежки.