На этом они расстались.

Глава двенадцатая

В то утро Эвери Бирк, обычно разочарованный и озлобленный Дон Жуан, был крайне доволен собой. Он валялся на мятых грязных простынях в своей постели на третьем этаже дома без лифта, вперившись взглядом в яркую эротическую картинку, украшавшую потолок спальни. Время от времени он принимался насвистывать веселую песенку.

Зрелище голых женщин, резвящихся над головой, всегда погружало Эвери Бирка в сладострастное восхищение. Художником, который создал этот шедевр, была женщина с лошадиной физиономией, наделенная еще большими, если это было возможно, сексуальными комплексами, чем он сам. Она провела сорок два тусклых, нескончаемых года в деревушке штата Индиана в ожидании того момента, когда ее мамаша соизволит скончаться и оставит ей небольшое наследство, которое позволит ей пойти на приступ художественных цитаделей Нью-Йорка.

Растерянная и вместе с тем очарованная большим городом, эта девственница имела счастье встретить Эвери Бирка, который оказался единственным, кто восхищался ее талантом и взял на себя труд соблазнить ее.

Чтобы доказать ему свою признательность, она поселилась у него на пару недель, а затем покончила с собой, проглотив содержимое бутылки лизоля. За эти две недели она расписала потолок над кроватью, где впервые вкусила плотские радости.

В это утро Эвери созерцал непристойные формы и думал о том, что дама похожа на Элси. Бесстыдство этой картины увеличивало его удовольствие. Элси завопила от ужаса при виде этой грубой и неуклюжей мазни, когда Эвери удалось как-то раз напоить ее и затащить в свою квартиру, вопреки отвращению, которое он внушал молодой женщине.

Тогда она нанесла ему непростительное оскорбление, отказавшись лечь к нему в постель.

Тем хуже для нее. Элси сама выбрала свою судьбу и заслужила то, что с ней случилось. Накануне она ушла из банкетного зала вместе с Бреттом Холлидеем, этим гнусным одноглазым типом. А сегодня утром была мертва. Справедливость — не пустое слово.

Это было отвратительно. Он не находил других выражений, чтобы охарактеризовать поведение Элси. Она буквально бросилась на шею этому типу. И что у него было такого, чего нет у других? Эвери — его самолюбие находило в этом облегчение — был не единственным, отвергнутым этой дамочкой. Кривляка, смотревшая на всех свысока, сама же не написала ни одного романа. А с Холлидеем она спрятала все свои когти и рассыпалась в любезностях. Кто такой, в конце концов, этот Холлидей? Провинциал, который высидел несколько строк в устаревшем жанре. Из тех историй, какие могли иметь успех лишь во времена наших предков.

Жалкий тип! Ему что-то около сорока, этому Холлидею. Может быть, именно поэтому Элси так и выкладывалась перед ним. Мужчина в этом возрасте не очень опасен, и женщина может делать с ним все, что захочет. Да, конечно, именно по этой причине она предпочла его молодым мужикам, которые ждали ее благосклонности.

Сильный стук в дверь прервал размышления Эвери. Он вылез из постели и, не потрудившись натянуть на потертую пижаму халат, пошел открывать.

Конечно, это фараоны. Они порекомендовали ему не уходить; сказали, что придут взять показания на дому. Эвери ответил, что абсолютно ничего не знает, кроме того, что он видел, как Элси Мюррей и Бретт Холлидей ушли под ручку.

Может быть, стоило прилично одеться, чтобы принять их. Но какое это имело значение! Писатель — богема и не обязан подчиняться протокольным законам. Инспекторам это было известно, они засомневались бы в его талантливости, найдя одетым, словно конторского служащего.

Босиком, со взъерошенными волосами, Эвери Бирк открыл дверь и очутился перед мужчиной высокого роста с озабоченным лицом, в костюме табачного цвета, с панамой на голове.