Однако Виола сомневалась в том, что сейчас ей позволят сделать частный телефонный звонок. Кто-то непременно будет подслушивать, и на фоне общего подозрения ее обращение к детективу может быть истолковано как свидетельство его косвенной причастности к произошедшему. Девушка беспомощно осмотрелась вокруг, размышляя, смогла бы она незаметно пробраться в телефонную будку, но тут увидела мадам Гойю и остановилась на другом варианте.

Гадалка стояла у подножия лестницы, машинально поправляя макияж без помощи зеркала. Она перестала накладывать свою темную пудру, когда Виола прошептала, обращаясь к ней:

— Мадам, я хочу сделать частный звонок.

Гойя открыла свою сумку и передала девушке ключ.

— Воспользуйтесь моим телефоном, — пробормотала она, нанося на губы оранжевую помаду, чтобы скрыть их движение. — Не забудьте запереть за собой дверь.

— Спасибо. Вы хороший человек, и мне жаль, что вы уезжаете. Если мы больше не увидимся — прощайте.

Украдкой взглянув на группу, стоящую в холле, Гойя протянула Виоле руку. Ее крупные накрашенные губы дрожали, а в глазах плескался страх. Она походила на женщину, которая ожидает удара, но не знает, кто его нанесет.

— Мы соседи, — глухо сказала она. — Мы обе попали в переделку. И я надеюсь, что мы обе благополучно из нее выберемся. Прощайте.

Завернувшись в свои меха и опустив вуаль, Гойя направилась к двери на улицу. Движимая чувством, которого она не могла понять, Виола стояла и наблюдала за женщиной, пока та не пропала из виду…

Стерлинги все еще разговаривали с майором Помероем, когда Виола приблизилась к ним. Ее красноречие было отточено под ее надобности, и она оформила свою просьбу следующим образом:

— Могу ли я пройти в свою квартиру? Я хочу найти важное письмо.

Девушка заметила, что детектив поймал взгляд Стерлинга и почти незаметно кивнул.

— Хорошо, — сказал тот. — Вы не дадите мне прикурить?

Когда Виола передала Маку свои спички, он положил коробок в свой карман.

— Я выкурю сигарету внизу у пожарной лестницы, — сказал он ей. — Мне тоже требуется немного свежего воздуха.

Пряча ликование за гримасой досады, Виола поднялась наверх, шагая медленно, будто побежденная. Однако достигнув поворота лестницы, девушка поспешила наверх так быстро, как только ей позволяла травмированная лодыжка, пока не достигла номера 16. Виола надеялась, что Мак полагает ее намерением сжечь компрометирующее письмо, а затем сбежать от них. Обманутая его стратегией, теперь девушка просто пыталась сохранить лицо. Зайдя в темную комнату, Виола наощупь нашла выключатель и смогла зажечь один маленький светильник в центре потолка. Тот давал лишь слабенькое освещение в этой длинной комнате и делал ее жуткой и незнакомой на вид.

Нервно оглядевшись, Виола вспомнила, что стоит на том самом месте, где стояла Беатрис прямо перед тем, как исчезла. Рой вопросов крутился в голове девушки. Куда ушла Беатрис? Каким образом? Письмо, написанное ее рукой, казалось доказательством того, что она придумала некий чудесный способ перемещения.

При мысли о темных смеющихся глазах Беатрис в горле Виолы снова встал комок.

— Быть может, она была испорченной и несносной, — напомнила она себе, — но она была милой, бескорыстной и щедрой. Я была такой занудой, когда отказалась взять то кольцо. Я причинила ей боль… О, моя дорогая, я бы отдала жизнь, чтобы вернуть тебя.

Направляясь к рабочему столу мадам Гойи, Виола горько плакала. Вытерев слезы, она припомнила номер Алана и только потом сняла трубку.

Оператор не обратил никакого внимания на ее повторный звонок. Девушка слушала прерывистые гудки и щелчки, пока ее нетерпение не переросло в лихорадочный жар.