Возражений не было.

   Молли снова встала, подошла к другой стороне камина и села, скрестив ноги. Огонь разгорелся сильнее, заставляя Молли прикрывать глаза ладонью и освещая каждый уголстарой студии.

   — Сент-Айвз, — рассеянно забормотал Г. М. — Скарборо. Сканторп. Седжмур. Саутенд. Саттон-Колдфилд — там утонула девица Эшфорд…

   Я решил выразить протест против этой чепухи, что бы она ни означала.

   — Слушайте, маэстро… — начал я.

   Но Г. М. не дал мне продолжить:

   — Теперь вы можете сами добавить недостающие детали. Таинственным любовником Риты, с которым она встречалась в студии на дороге к Бейкерс-Бриджу, был Том Кроксли.

   Он был тем, кого вы… — Г. М. посмотрел на Молли, — едва не увидели в тот апрельский день, когда Рита умчалась из студии в своей машине. Как вы описали ее после этого инцидента? — Он подобрал рукопись и перелистал ее. — Угу. «Рита выглядела… ну, измятой, всклокоченной, и на лице у нее было страдальческое выражение, как будто свидание не доставило ей никакого удовольствия». Конечно, не доставило. Том не был красавцем — Белл Салливан называла его безобразным сукиным сыном, — но, думаю, удовлетворял ее, пока не наступило время великой страсти в лице Барри Салливана.

   Тогда Рита начала ощущать себя мученицей, а Том мог лишь беспомощно наблюдать, как она все сильнее влюбляется в Салливана. Кульминация наступила в конце мая, когда Рита пришла к Тому и отдала себя на его милость, попросив рекомендацию для оформления паспорта, чтобы уехать с Салливаном в Америку.

   Это оказалось последней каплей. Тому не составило труда вытянуть из нее всю историю. Обвести вокруг пальца такое легкомысленное романтическое создание, как Рита Уэйнрайт, ничего не стоило. Если Том сказал ей нечто вроде: «Ладно, девочка, я передаю тебя лучшему мужчине, и благословит тебя Бог», то именно это Рита и ожидала от него услышать.

   Молли кивнула, поджав губы.

   — Так всегда с ней обращался ее муж, — продолжал Г. М. — Должно быть, она со слезами благодарности целомудренно поцеловала Тома, восхищаясь его благородством. Но Том не был благороден — он был всего лишь человеком, обезумевшим от любви.

   Том Кроксли выпытал все об их плане с газонокосилкой и о том, где и когда они собирались его осуществить. Почему бы и нет? Ведь он проявил себя самоотверженным другом. И никому не показалось бы подозрительным, если бы доктор Том отсутствовал дома ночью, — с сельскими врачами такое бывает постоянно.

   В ночь с субботы на воскресенье — мы точно не знаем, когда именно, но, должно быть, незадолго до часу — Том поехал к дороге на Бейкерс-Бридж, там припарковал свою машину. Потом он направился к туннелю в Пиратское Логово и спустился по нему, держа за спиной украденный пистолет.

   Том застал Риту и Салливана, когда они только что переоделись после плавания. У них не было оснований подозревать дурное — они готовились к новой жизни и решили, что он пришел проститься. На руке у него была перчатка, защищающая от «обратной вспышки». Может быть, он был слегка бледен, но при пламени свечи они этого не заметили. Подойдя к Рите, Том выстрелил ей в сердце. Салливан, которого, вероятно, парализовал ужас, получил пулю с такого же близкого расстояния.

   Г. М. сделал паузу.

   Мысленно я слышал эхо выстрелов.

   — Том сбросил тела в море, а потом и чемоданы со всем содержимым, кроме бриллиантов и паспортов.