|
Но не сбиваюсь с шага и не бегу, мы продолжаем идти парами. И тогда Нэнси улыбается — одними губами, ведь ее глаза залиты кровью и скрыты волосами, — а потом рассыпается на пестрые обрывки, которые кружатся на камнях, подобно красным матерчатым лепесткам.
Я закрываю руками глаза, потому что вдруг темно, и мужчина со свечой загораживает лестницу наверх. Меня окружают стены подвала, и я знаю, что никогда мне отсюда не выбраться.
Об этом я рассказала доктору Джордану, когда мы подошли к этой части моей истории.
IIКАМЕНИСТАЯ ТРОПА
Во вторник, около десяти минут первого, в новой тюрьме нашего города был подвергнут высшей мере наказания Джеймс Макдермотт, убийца мистера Киннира. При этом событии наблюдалось большое стечение мужчин, женщин и детей, с нетерпением ожидавших предсмертной агонии грешника. Трудно понять, какие чувства могут охватывать женщин, пришедших отовсюду, невзирая на грязь и дождь, дабы посмотреть на это отталкивающее зрелище. Осмелимся предположить, что они были не очень благородными или утонченными. Несчастный преступник проявил в этот ужасный миг те же хладнокровие и бесстрашие, которые отличали его поведение, начиная с самого ареста. «Торонто Миррор», 23 ноября 1843 г.
Грейс Маркс, она же Мэри Уитни ,
Джеймс Макдермотт ,
какими они явились в суд. Обвиняются в убийстве мистера Томаса Киннира и Нэнси Монтгомери.
2
Убийство Томаса Киннира, эсквайра, и его экономки Нэнси Монтгомери в Ричмонд-Хилле, суд над Грейс Маркс и Джеймсом Макдермоттом и казнь Джеймса Макдермотта в новой тюрьме Торонто 21 ноября 1843 года Грейс Маркс была служанкой Шестнадцати годков, Макдермотт же возился Средь сбруи и подков.
А их хозяин Томас Киннир вольготно жил И экономку Нэнси Монтгомери любил.
«Ах, Нэнси, не печалься, Я в город поскачу, И, в банке сняв наличных, К тебе я прилечу».
«Хоть Нэнси и не леди, А родом из простых, Но разодета в пух и прах — Богаче щеголих.
Хоть Нэнси и не леди, Но мною, как рабой, Жестоко помыкает, Век сокращая мой».
Грейс полюбила Киннира, Макдермотт Грейс любил, Вот только их любовный пыл Всех четверых сгубил.
«Будь, Грейс, моей зазнобой!» «Нет-нет, уйди, не смей! Любовь свою мне докажи — Монтгомери убей».
Он взял топор и Нэнси По голове хватил, И, притащив к подвалу, По лестнице спустил.
«О, пощади, Макдермотт, Не убивай меня, Грейс Маркс, одеждою своей Я одарю тебя!
Не за себя прошу я, Не за свое дитя, А за Томаса Киннира, Кого люблю так я!»
Макдермотт хвать за волосы, За шею Грейс взяла — И стали бедную душить, Пока не померла.
«Ах, что же я наделала! На свете мне не жить!» «Тогда придется нам с тобой И Киннира убить». —
«Молю тебя, не надо, Его хоть пожалей!» — «Нет, он умрет, ведь ты клялась Зазнобой стать моей».
Вот Киннир прискакал домой, Макдермотт чутко бдит: «Ба-бах!» — Хозяин уж в крови, Застреленный, лежит. |
