Вот Киннир прискакал домой,

Макдермотт чутко бдит:

«Ба-бах!» — Хозяин уж в крови,

Застреленный, лежит.

Приходит коробейник в дом:

«Вам платья не продать?» —

«Нет, мистер Коробейник,

Их у меня штук пять».

Мясник затем приходит в дом:

«Филе вам не нужны?» —

«Нет, мистер, нам еще надолго

Хватит свежины!»

Они украли золото

И серебра чуть-чуть

И вот в коляске краденой

В Торонто держат путь.

Глухой порою добрались

До города, как тать,

И в Штаты через Озеро

Решили убежать.

Бесстыдно под руку она

Макдермотта брала

И в Льюистоне Мэри

Уитни себя звала.

Нашли в подвале трупы:

Хозяин на спине,

А за лоханью — Нэнси

С лицом, как в жутком сне.

И пристав Кингсмилл судно

Взял напрокат в порту,

На всех парах поплыл он,

Чтобы поспеть к утру.

Каких-то шесть часов прошло,

Хоть время и летит,

И вот в отель заходит он

И громко в дверь стучит.

«Кто там? — спросила Грейс. — И что

Вам нужно от меня?» —

«Убийство совершили вы.

Вас арестую я».

Потом все отрицала Грейс

И поклялась в суде:

«Не знала я ведь ничего

О той большой беде.

Меня принудил он, сказав,

Коль стану я болтать,

Меня он пулей из ружья

Отправит прямо в Ад».

Макдермотт так сказал в суде:

«Не я повинен в том,

Что из-за ейной красоты

Спознался я с грехом».

И Джейми Уолш сказал в суде,

Поклявшись, что не врет:

«На Грейс надето платье Нэнси,

Нэнсин капор — вот!»

Макдермотта на виселицу

Вздернули, а Грейс

В темницу упекли, чтоб там

Несла свой тяжкий крест.

Он провисел пару часов

И прямо из петли

На стол учебный угодил,

Разъятый на куски.

У Нэнси роза на холме,

У Томаса — лоза,

И меж собой они сплелись,

Как будто навсегда.

Но всю оставшуюся жизнь

За свой тяжелый грех

Томиться будет Грейс в тюрьме,

Чтоб был урок для всех.

Но ежели искупит Грейс

В конце свою вину,

Стоять ей после смерти

От Спаса одесну.

Стоять от Спаса одесну

И боле бед не знать,

Он смоет с грешных дланей кровь

Их выбелит опять.

И Грейс, как белый снег, чиста,

На небо взмыв потом,

Отныне будет жить в Раю,

В блаженстве неземном.

III

ПТИЧКА В КЛЕТКЕ

Это женщина среднего роста с худощавой изящной фигуркой. В ее лице ощущается безысходная печаль, которую очень больно наблюдать. Кожа светлая и, наверное, была очень свежей до того, как поблекла от безнадежной грусти. Глаза ярко-синие, волосы — золотисто-каштановые, а лицо было бы довольно миловидным, если бы не острый выступающий подбородок, который всегда придает людям с таким дефектом лица выражение коварства и жестокости. Грейс Маркс смотрит на вас искоса, украдкой; глазами никогда не встречается с вами и, незаметно взглянув, неизменно потупив взор, уставляется в землю.