|
В горячем воздухе пахло бензиновым перегаром выхлопа, дешевыми духами и марихуаной. Рико протянул руку и включил радио своего «шевроле» на полную громкость, ухмылка, словно щель, рассекла его смуглое лицо. Рычание могучего Калы Тигра Эдди перешло в гипнотический речитатив: –… Разгоним город сегодня вечером, потому что больше делать нечего, и лучше вас никому не разжечь его в Этот Субботний Вечер! К вам снова возвращается могучий Кала, и «Волки» – «РОЖДЕННЫЙ БЫТЬ ПЛОХИМ». Мерида выключила радио. Но завывание «Волков» все равно доносились из десятка других динамиков. – Рико, – сказала она, на этот раз глядя ему прямо в глаза. – Кажется… – Ее губы дрожали. – Кажется, я забеременела. «Вот дерьмо» – подумал он. – Забеременела? Она сказала, что забеременела?» Он едва не спросил» от кого?», но успел остановить себя. Он знал, что последние три месяца она спала только с ним, исключительно, даже после того, как он снял квартиру в бедном конце Закатного бульвара. Она всегда была приличной верной женщиной». Женщиной? – подумал он. – Едва ли шестнадцать. Но во многих отношениях она женщина. Во многих?» Рико был просто ошарашен, чтобы найти в себе силы сказать что-то. Волны спортивных приземистых машин впереди казались ему то накатывающимися, то уползающими обратно волнами бесконечного металлического океана. Он каждый раз пользовался» резиной «, и ему казалось, что он осторожен, но вот теперь..». Что делать? – спросил он себя. – Твой большой мачете сделал неприятность для этой малютки, и что ты теперь думаешь делать?» – Ты уверена? – спросил он наконец. – В смысле… Откуда знаешь? – У меня… была задержка. Я пошла в больницу, и доктор мне сказал. – А он не мог ошибиться? – Рико пытался думать». Когда я не пользовался предохранителем? В тот вечер, когда мы пили, или в тот раз, когда нужно было спешить..». – Нет, – сказала она, и окончательный приговор в ее голосе заставил что-то болезненно запульсировать в животе у Рико. – А твоя мать уже знает? Она меня прикончит, когда узнает. Она меня и без того ненавидит. Она сказала:» Увижу тебя еще раз – застрелю или полицию вызову..». – Она еще не знает, – тихо сказала Мерида. – Никто больше не знает. – Она тихо, задыхаясь, заплакала, словно душили кролика. – Не надо плакать, – сказал он слишком громко, потом вдруг понял, что она уже плачет, наклонив голову, и слезы катятся по щекам крупными горошинами. Он чувствовал, что должен оберегать ее, больше, чем любовник, как старший брат. « Люблю ли я ее?» – спросил он себя. Вопрос, поставленный так прямо и просто, привел его в замешательство. Он не был уверен, что правильно воспринимает любовь. Это вроде хорошо проведенной ночи с девушкой? Или это как будто ощущение, что с тобой этот человек всегда рад поговорить немного, легко утешить и подбодрить? Или это что-то вызывающее робость, молчаливое, великое, как будто сидишь в церкви? – Пожалуйста, – сказал Рико, останавливаясь у светофора с другими водителями спортивных машин. Чьи-то подошвы упирались в акселераторы, бросая ему вызов, но он не обращал внимания. – Не плачь, хорошо? Она еще раз всхлипнула и перестала, потом начала рыться в сумочке, отыскивая косметическую салфетку, чтобы высморкаться. « Шестнадцать – подумал Рико. – Ей исполнилось всего шестнадцать!» И вот он сидит в своей машине, как и все остальные на этом субботнем, заполненном людьми бульваре, в тесных джинсах и бледно-голубой рубашке, с золотой цепочкой на шее, с маленькой ложечкой для кокаина. Да, вот он везет свою женщину куда-то ужинать, потом они немножко потанцуют в дискотеке, вернутся в его квартиру, в кровать, чтобы второпях заняться сексом. |
