— Добро пожаловать, братцы, — приветствовал казаков Прозоровский. — От атамана своего, знать, с доброй вестью?

— Так точно, батюшка-воевода, от славного атамана нашего Степана Тимофеича, — отвечал казак постарше, слегка приподнимая на голове шапку и встряхивая кудрями. — Изволила твоя милость прислать нам с полномочным пропускную царскую грамоту. Так вот мы, таковые же полномочные, против той грамоты тебе от всего нашего казацкого войска челом бьем.

При этих словах своего товарища и второй полномочный немного приподнял свою шапку, иллюстрируя тем челобитье всего казацкого войска.

— Так что же вы, не прекословя, подчиняетесь всем поставленным от нас условиям?

— Не то что подчиняемся, батюшка, а готовы принять оные, — отвечал опять старший казак, с ударением на словах "подчиняемся" и "готовы". — Буде великий государь московский Алексей Михайлович отдаст нам все наши вины и беспрепятственно отпустит нас на Дон с нашими пожитками, то мы не станем уже ему напредки противлении чинить, рады великому государю служить и головами своими платить, где он нам укажет. Взятые нами с бою пушки возвращаем без спору…

— И все прочее забранное тоже?

— Что можно — возвратим. Служилых людей, буде сами пожелают, равномерно отпустим, силой держать не станем. Что же до стругов и струговых снастей, то как доплывем вверх до Царицына, где на Дон нам сухим путем переволакиваться, то и их тоже отдадим.

— Хорошо, будь так. А как же насчет того купеческого сына Сехамбета, что взят вами?

— Насчет купеческого сына у нас еще не слажено: сидит он у нас в откупе в пяти тысячах рублях.

— Но сказано же вам, что и он должен быть отпущен!

— Будет отпущен беспременно, как только внесут за него выкуп.

— Да кому же внести-то? Родителя его вы кругом уже обобрали.

— Кто внесет: сам ли его родитель, приказная ли палата, — для нас все едино.

Младший воевода наклонился к старшему и стал ему настоятельно говорить что-то на ухо.

— Гм, да… Так-то так… — прошамкал Прозоровский, потом обернулся опять к казакам. — Ну, а есть ведь у вас еще и другие полонянники — персиане? Как же с ними-то?

— Про них, прости, батюшка, мы в точности не осведомлены. Атаман у нас всему голова и вершитель. Мы же только наказ его исполняем.

— Да ведь эти же все бедняки, голыши. Ни нам, ни вам нет от них проку.

— Не могим знать. Чего не знает, не погневись, того не знаем.

— А скажите-ка, братцы, — заговорил тут младший воевода, — пали до нас слухи, что войско ваше основалось за десять ден отсюда, у Свиного острова. Что оно, все еще там же?

— Никак нет. Нонече мы стоим куда ближе отселе — под устьем Волги.

— Не на Четырех ли Буграх? — догадался Львов.

— На Четырех Буграх, точно. Островок, как ведомо вам, господа воеводы, невеликий, но превысокий да скалистый, кругом весь камышами оброс. В одном лишь месте небольшой проход оставлен для наших стругов. Укрепились мы там, что в крепостце, наставили на тот проход пушек, всей мочью будем обороняться, буде вы с вашими стрельцами похотели бы взять нас с боя.