-  Ну что ты, Платон - Анна Ильинична даже не возмутилась от такого предположения. - Я - взрослая женщина, у меня уже дочке десять лет. Для этого есть другие. Иван Иванович тебе, наверно, ровесницу пришлет. По твоему вкусу.

    Но Платон уже снова был перед дисплеем и делал вид, что очень увлечен работой.

    -  Мое дело - сказать. А ты решай сам, я твой ответ передам.

    -  Спасибо, скажите ему, что я подумаю. - Все-таки смущение он перебороть не мог.

    * * *

    -  Чак, Чак, ко мне! Что за непослушная собака!

    Будто прекрасно понимая слова хозяйки, Чак (полностью Чак Норрис Второй) помчался прямо к ней. Уши развевались по ветру, хвост крутился пропеллером. Когда до хозяйки оставалось несколько шагов, пес внезапно рухнул в снег и принялся валяться, задирая лапы кверху. Какая радость - первый снег!

    -  Смешной ты пес! Промокнешь весь!

    «Ничего я не промокну! Это же так здорово!» - хотелось крикнуть Чаку, и он восторженно тявкнул.

    -  Вставай, пойдем. Нам еще нужно зайти на телефонную станцию, взять счета для оплаты, - наставительно говорила хозяйка. - Пошли!

    И помахивая поводком, она медленно пошла прочь, то и дело оглядываясь на продолжавшего развлекаться в мягком снегу пса

    Штопка подошла к ограде сквера и остановилась, поджидая собаку. С улицы на нее пристально смотрел странный человек в черной шляпе. Хотя он выглядел молодым, шляпа придавала ему старомодный вид, будто он только что прибыл из не очень отдаленного прошлого и еще не узнал, что люди его возраста таких шляп больше не носят.

    Из двадцати восьми лет, прожитых на свете, Штопка, она же художница Елена Штопина, двадцать пять была потрясающей красавицей. Рыжие вьющиеся волосы, пронзительные голубые глаза, молочно-белая кожа - все это привлекало внимание, и она давно уже привыкла, что на нее заглядываются Но этот тип в шляпе смотрел как-то уж слишком настырно, или это его темные, почти черные глаза, создавали такое впечатление..

    Штопка отвернулась. Ну вот, наконец-то и Чак.

    -  Пойдем, малыш, на телефонную станцию - и домой.

    -  Собака что-то у вас подкашливает, - сказал незнакомец. - Мне кажется с ней не все в порядке.

    Голос у него тоже был странный: глуховатый и в то же время высокий.

    Штопка не имела ни малейшего желания вступать в беседу с неприятным незнакомцем, да и тему для беседы тот выбрал, прямо скажем не слишком удачную.

    Она собралась уйти, но незнакомец заговорил снова:

    -  Это плохой признак. Собаке уже около года Вы когда делали прививку от чумы?

    Штопка остановилась. Похоже, беседа приобретала серьезный характер.

    -  Ему одиннадцать месяцев. Прививку делали месяцев в шесть примерно. Так посоветовали в клубе.

    -  Это была хорошая вакцина?

    -  Понятия не имею! Наверно, все записано в ветеринарном паспорте.

    -  Ну по крайней мере, отечественная была вакцина или импортная?

    -  Кажется, импортная. Если честно, то я не помню.

    -  Ну, это теперь не так важно. Главное, следите за ним. Если будет еще кашлять, немедленно к ветеринару. К хорошему ветеринару.

    Штопка сама удивилась, что продолжает разговор. Но было непохоже, что этот странный человек пытается с ней познакомиться. Тут было нечто другое.

    -  А разве они кашляют?

    -  Конечно.