|
Случись трудная ситуация – и тут нечего беспокоиться, ему помогут выбраться с такой легкостью, какая не снилась простому смертному. Вся его жизнь наглядно показывала: нет таких преград, какие он не смог бы преодолеть, – при желании. Перспективы карьеры, немного туманные вначале, теперь снова сияли чистым горизонтом. Обязательства жениться и заводить семью над ним не тяготели. Он пребывал в том счастливом периоде жизни, когда кажется, что все вокруг служит одной цели: поставлять развлечения или забавные приключения. Вронский имел множество друзей и знакомых, на которых щедро тратил свободное время, частенько урывая его у службы, ради изучения все новых и новых развлечений. Он изыскивал новые забавы, – в столице на этот счет было много предложений, особенно для единственного наследника значительного состояния. Вронский щедро делился всеми радостями с друзьями, не жалея, за что его любили и ценили. Начальство смотрело на его легкомысленный образ жизни с возможной снисходительностью, не столько надеясь на будущие его заслуги, сколько отдавая дань заслугам его отца и дяди, заслуженных генералов в отставке.
Мимо прошла барышня в светлом платье, стрельнула глазками и задержала взгляд чуть дольше, чем полагается в публичном месте. Барышня засмотрелась не случайно. Вронский приманивал женские взгляды, не стараясь и не делая для этого ничего особенного. Невысокий, плотно сложенный брюнет, с добродушно-красивым, чрезвычайно спокойным и твердым лицом, всегда вызывал интерес у дам. В его лице и фигуре, от коротко обстриженных черных волос и свежевыбритого подбородка до костюма с иголочки, все было просто и вместе изящно. Кирилл Алексеевич в другой день непременно последовал бы за незнакомкой, – кажется, она была совсем не против, судя по манящей улыбке. Но сегодня это было невозможно. Он был связан обязательством, если не сказать долгом. А что такое долг, Вронский знал отлично, поэтому он только вздохнул и улыбнулся не случившемуся. На ближней платформе началось движение. Рабочие притащили ковровую дорожку и под команды господина в железнодорожной фуражке стали раскладывать ее по платформе, путаясь и расстилая не туда, куда требовалось. Снова скатав, они наконец угадали место положения, которое господин в фуражке лично отмерял шагами, и растянули ее вдоль перрона. Тут же у красного ковра был поставлен невзрачный господин, которому было приказано отгонять кого не следует. Что он и принялся исполнять с полным равнодушием. Кирилл Алексеевич был настолько заинтригован, что поманил к себе дежурного жандарма. Рослый унтер-офицер как-то сразу поверил, что неизвестный господин в летнем пальто и с бутоньеркой имеет на это право. Подойдя, он убедился, что не ошибся, и отдал честь. Вронский дружелюбно расспросил его, что значат эти приготовления. Ответ его вполне удовлетворил. Нечто подобное он предполагал. Для его дела это никак не могло стать помехой. До прибытия поезда оставалось еще четверть часа. Стоять на одном месте наскучило. У него был выбор между прогулкой по платформе или визитом в буфет. Смотреть на перроне было нечего, а водку с утра Вронский не пил. Еще раз осматривая перрон, он заметил несколько странных личностей, на которых не обратил внимания. Где-то вагона за два от ковровой дорожки стоял одинокий встречающий. В фигуре и одежде его не было ничего запоминающегося, совершенно серый, неприметный тип. Странно было другое: человек этот не выглядел ни любящим супругом, ни слугой, ни отцом семейства. Даже букета нет. Ведет себя так, словно делать ему на перроне решительно нечего, забрел от скуки, да и только. Внимания не привлекает, для окружающих решительно незаметен. Продолжая наблюдение, Вронский отметил еще одну невзрачную фигуру, застывшую в самом начале платформы. Что любопытно: третий незаметный субъект бродил мимо них тенью туда и обратно, при этом из всей тройки никто не делал малейшей попытки обменяться взглядами или оценить проходящего мимо. |
