Их глаза встретились.

Его сердце дрогнуло и громко забилось в грудной клетке. Не волосы медового цвета были уложены в высокую прическу, открывая элегантный изгиб шеи. Простые жемчужные сережки оттеняли ее красивой формы розоватые, словно раковины, ушки. Эффект был поразительный.

И волнующий. Вот он стоял здесь — пресыщенный распутник, отъявленный повеса. — и не отрываясь смотрел на нее, словно прыщавый юнец.

Маскируя свое смущение сардонической улыбкой, Марко лихо подмигнул ей.

Кейт поджала губы и обратила взгляд на сцену.

Он пришел сюда наугад. Его друг даже не был уверен, что Кейт Вудбридж появится на вечере, у его двоюродной бабушки. Молодая леди нередко игнорировала приглашения на бумаге с золотым обрезом, чтобы стать частью эксклюзивного светского общества. Он поступал так же, но причины были полностью противоположными.

Кейт похоронила себя в серьезных занятиях, он же утонул в беспутных удовольствиях.

Оглянувшись вокруг, Марко увидел, как несколько гостей украдкой косятся в его сторону. Утром в гостиных будут размышлять, почему он появился на скучном и степенном музыкальном вечере. Ну и пусть удивляются. Это было его игрой — заставлять свет гадать по поводу того, каким будет его следующий подвиг. Кейт выглядела так торжественно, сидя в кресле и внимательно глядя на сцену. По одну ее сторону сидела пышная матрона, вся в оборках и перьях. По другую — круизный джентльмен с серебристыми волосами, чей профиль патриция отдаленно напоминал ее собственный. Несомненно, титулованный дед.

«Dahl vieni a consolar il pianto mio…» Тенор прижал руки-окорока к сердцу, и пока Марко разгадывал плохой итальянский, его собственные мысли переводу не поддавались. Он редко прислушивался к своим эмоциям.

Сопрано наконец закончила трели своей арии, и хозяйка объявила перерыв.

Заскрипели по паркету отодвигаемые стулья, и, не теряя времени, гости направились и комнату, где было приготовлено угощение. Марко остался там, где стоял, наблюдая, как герцог Клейн задержался, чтобы поговорить с другим джентльменом. Через мгновение Кейт пробормотала что-то и пошла вслед за гостями. Но вместо того чтобы выпить бокал тепловатого пунша, она выскользнула на балкон.

Марко дождался, пока толпа поредеет, и переступил порог одного из французских окон. Несколько гостей мужского пола закуривали своп сигары. Похоже, никто не замечал присутствия Кейт. Она точно призрак проплыла в дальний угол балкона, молча, украдкой, словно привыкла красться тайком, оставаясь невидимой среди ночи.

Но Марко остро ощущал ее присутствие, выражение лица, формы тела. Ее аромат.

Ветерок прошелестел по густой листве вьюнка, соединив слабый аромат тимьяна с острым запахом свежей зелени. Стоя позади одной из декоративных урн, Марко почувствовала, как влажность лондонской ночи проникает в его кожу. Но даже туман и угольный дым не заглушали, тонкий аромат, от которого у него в душе зашевелилась… тоска.

Тоска по чему? По юности и невинности, которые никогда не вернутся? По таким вещам, как беззаботный смех, простые удовольствия, тихие мечты.

Господи, что за сентиментальность напала на него. Ему не следовало приходить сюда.

Блики лунного света отражались от стен из бледного портлендского камня, и нежный отблеск падал на поднятое кверху лицо Кейт. Казалось, она наблюдала за звездами, играющими в прятки со стремительно движущимися облаками. В те моменты, когда девушка не думала, что за ней наблюдают, она казалась до боли юной и легкоранимой.

Хотя Марко понимал, что ему следует удалиться, он не мог отвести взгляд от Кейт. Богиня Луна окутала ее своими серебряными чарами. Тени мелькали в том месте, где укрылась Кейт, заставляя его приблизиться на шаг, чтобы держать ее в поле зрения.

Странно, что так трудно было описать ее красоту. Ее нос не отличался классической прямотой, глаза были экзотически раскосы, рот — несколько широковат, а подбородок довольно решителен.