Уит удивил его: пожав плечами, он сообщил:

— Я уже не так жажду вызвать тебя на дуэль, как восемнадцать часов назад.

— Как великодушно с твоей стороны!

— Дело не в этом. Мирабель пообещала забрать нашего сына и эмигрировать в Америку, если я пойду на это.

— А!

— Хотя она позволила мне разбить тебе нос.

— Тогда давай побыстрее покончим с этим, — поощрил его Хантер взмахом руки.

Он не стал вставать. Какой смысл, если он тут же рухнет обратно в кресло?

Уит выпрямился на стуле и произнес ледяным тоном:

— Есть какая то особая причина, по которой я считал бы себя обязанным это сделать?

Хантер был не настолько пьян, чтобы не понимать, что в интересах их обоих следует дать дипломатический ответ:

— Разбил ее сердце, разве нет?

Уит, видимо, удовлетворенный таким ответом, фыркнул и снова откинулся на спинку стула:

— По-видимому, и она разбила твое.

— У меня нечего разбивать.

— Если бы я поверил в это, даже на мгновение, я бы не подпустил тебя к моей сестре и на сотню ярдов.

— Ты знаешь меня не так хорошо, как думаешь.

— Знаю. — Уит слегка улыбнулся. — Сколько тебе осталось выполнять свои обязательства перед Военным министерством? Пять или шесть месяцев?

Хантер резко выпрямился, подождал, пока перед глазами прояснится, потом спросил:

— Ты знаешь? Ты знаешь и позволил мне общаться с членами твоей семьи?

Улыбка Уита стала шире. Он потянулся к графину с бренди:

— Можно?

— Что? Нет. Да. Мне все равно.

Что, черт возьми, хотел сказать этот человек?

Уит налил себе немного бренди и откинулся на спинку стула, удовлетворенно вздохнув:

— Я долго ждал момента, когда смогу расквитаться с Уильямом.

— Расквитаться?

— Ты захочешь этого же, и очень скоро.

Хантер смутно осознавал, что скрипит зубами.

— Что тебе известно? — спросил он.

Уит сделал глоток:

— Я знаю, что ты финансировал помимо всего прочего, очень успешные контрабандные операции в течение некоторого времени. — Он сделал еще глоток. — Я знаю, что тебя задержали с некими запрещенными товарами и что среди этих товаров обнаружили переписку между одним французским патриотом и шпионом в Англии. — Он сделал еще один глоток. — Я знаю, что эти письма были подброшены.

— Да, черт возьми! — резко выкрикнул Хантер.

Он допускал, что кто-то из его людей взялся их доставить без его разрешения и без его ведома.

Улыбка Уита превратилась в волчий оскал:

— Их подбросил Уильям.

После этого заявления воцарилось молчание. Уит продолжал пить свой бренди. Хантер уставился на него, его вялый мозг пытался осознать то, что он услышал.

— Ты лжешь, — наконец с трудом выговорил он.

Все еще ухмыляясь, Уит пожал плечами и, допив бренди, сказал:

— Спроси у Уильяма сам. Он собирался рассказать тебе через пару месяцев.

Хантер опять уставился на Уита, который отставил стакан и встал со стула, собираясь уйти. Он задержался у двери и обернулся:

— Несмотря на причины, по которым ты работал на Военное министерство, ты был выдающимся агентом, Хантер. Лучшим… не считая Алекса и меня, конечно. И ты был хорошим другом.

— Потому что я помог тебе разбогатеть.

—Ты мог этого не делать. Так же как и не защищать меня от пули.

Хантер подавил желание поерзать в кресле:

— Всего лишь царапина.

— Когда протрезвеешь, поезжай в Лондон. — Ухмылка вернулась на лицо Уита. — Передай Уильяму мое почтение.