Когда снова появились брат Мартин и брат Фиделис, на сей раз чтобы проверить ее пульс и оценить ее бледность, она перебросила ноги через край кровати, и оба монаха попятились, словно у нее в любой момент могла вырасти вторая голова.

— Вам следует только лежать и отдыхать, молодая леди! — пропищал старец, прячась за брата Фиделиса, который пытался напустить на себя угрожающий вид. К несчастью, его обеспокоенное лицо никого не могло устрашить, хотя его габариты предполагали такую возможность.

— Мне гораздо лучше, — сказала Кейт, хотя на самом деле суставы у нее были точно склеенные, а горло саднило. — Мне бы хотелось увидеть мистера Макнилла.

— Он придет, когда придет, — убедительно заявил брат Мартин из-за спины брата Фиделиса. Брат Фиделис кисло улыбнулся.

— Тогда мне придется отыскать его.

— Это нельзя! Мы вам запрещаем! Это не по правилам!

— Я не монах, так что ваши правила на меня не распространяются.

— Правила относятся ко всем! И потом, он занят — готовится к отъезду.

— Что? — Веселость Кейт разом улетучилась. Так он ее оставляет?

— Всего на несколько дней, — сказал успокаивающим голосом брат Фиделис. — Пока вам не полегчает и вы не сможете пуститься в дорогу. У него есть кое-какие неотложные дела, которыми ему следует заняться.

— Какие это дела? — спросила Кейт.

— Этого я не могу сказать, миссис Блэкберн. Но я знаю, что он просил настоятеля, чтобы мы ухаживали за вами, пока его не будет.

— Вот как? — спросила она, странно тронутая, что было смешно. Что еще ему оставалось делать, как не обратиться с просьбой к настоятелю? Не может же он бросить ее к их порогу и уехать, словно она — подкидыш. Хотя на самом деле он так и поступил.

— Он сошел с ума, — раздался голос из-за спины брата Фиделиса. — Вот что сделал с ним мир.

Кейт решила, что с нее хватит злобных высказываний этого ворчливого старого монаха.

— Я не желаю вести разговор с человеком, которого не вижу, — пробормотала она.

Брат Мартин тут же появился перед ней, его узловатые пальцы уперлись в тощие бока.

— Вот почему мы избегаем общества женщин, брат Фиделис, — мрачно заявил он. — Пять минут в обществе одной из них — и я четко вспомнил, какие они упрямые, своевольные и своенравные. А вы вспомнили?

— В общем, нет.

— Что? — И брат Мартин обратил взгляд на своего собрата, и в этом взгляде отчетливо выразилось сомнение.

— Я вступил в священный орден, когда умерла моя мать. Мне было десять лет. — На круглом лице брата Фиделиса появилось блаженное выражение. — Я очень любил свою матушку. У нее были такие же темные волосы, как у этой молодой леди. Я и забыл, как это красиво.

Кейт торжествующе улыбнулась старому женоненавистнику, который, не сказав ни слова, подхватил свою сутану и выбежал из сарая, оставив брата Фиделиса наедине с ней. После ухода старого монаха храбрость брата Фиделиса поколебалась. Он начал пятиться к двери.

— Не уходите, — попросила Кейт.

— Отец настоятель вряд ли одобрит это.

— Тогда постойте за дверью, а я останусь здесь. Разве в этом есть что-то дурное?

Это не слишком его успокоило. Тогда она решила зайти с другой стороны.

— Эта теплица просто чудо, не так ли?

Он остановился, на лице его появилась гордость.

— Мистер Макнилл сказал, что ее построили он и его друзья.

— Это так. Они тогда были еще подростками.