Все почувствовали себя спокойно и неожиданно умиротворенно — так, что незнакомцы останавливались поболтать друг с другом на улице.
Натали Кумбс тоже его запомнила.
— Я слышу машину Эдди.
— Нет, не слышишь, это машина мистера Хардисти, и спускайся уже, мы опоздаем.
— Я хочу помахать Эдди.
— Ты можешь помахать отсюда.
— Нет, я…
— СПУСКАЙСЯ УЖЕ.
Волосы Киры спутались на лице после сна, и она была босая.
— Черт, Кира, ты что, сама вообще ничего не можешь сделать?… Где твоя расческа, где ботинки?
Но Кира уже ушла в гостиную, чтобы подглядывать в окно и ждать.
Натали насыпала шоколадных хлопьев в миску. У нее было одиннадцать минут — собрать Киру, привести в порядок собственное лицо, собрать вещи, убедиться, что у чертовой морской свинки есть еда и питье, и выйти. О чем она только думала? «Я хочу сохранить этого ребенка»? Серьезно?
— Вот и Эдди, вот и Эдди…
Натали прекрасно знала, что Кире лучше не мешать. Это происходило каждое утро.
— Пока, Эдди… Эдди… — Кира колотила по стеклу.
Кира помахала, когда увидела, что Эдди оборачивается, заперев за собой дверь. Ей помахали в ответ.
— Пока, Кира…
— Могу я сегодня вечером прийти к тебе, Эдди?
Но машина уже завелась, Кира кричала в воздух.
— Не будь такой приставучей.
— Эдди не против.
— Ты меня слышала. Иди ешь свои хлопья.
Но Кира все еще махала, махала и махала, пока машина Эдди не завернула за угол и не исчезла из виду. Но что такого, черт возьми, в Эдди было? Натали часто задавала себе этот вопрос. Но, как бы то ни было, сегодня это может подарить ей полчаса наедине с собой, если Кира все-таки напросится в дом напротив, чтобы помочь полить цветы или съесть батончик «Марс» перед телевизором Эдди.
— Не расплескивай так молоко, Кира, а теперь слушай…
Кира вздохнула.
Для шестилетки у нее был талант к театральным вздохам, как у настоящей дивы, подумала Натали.
Светило солнце. Люди окрикивали друг дружку, усаживаясь в машины.
— Смотри, смотри, — заговорила Кира, дергая Натали за руку. — Посмотри на окно Эдди, там крутится эта радужная штука, смотри, какие красивые цвета!
Натали захлопнула дверь машины, открыла ее, а потом захлопнула еще раз. Ей всегда приходилось это делать, иначе она не запиралась.
— А мы можем купить такую же штуку, которая делает радугу, для нашего окна? Она как из сказки.
— Черт. — Натали с визгом притормозила на перекрестке. — Смотри, куда едешь, тупоголовая идиотка.
Кира вздохнула и подумала о доме Эдди, где никто никогда не кричал и не ругался. Она подумала, что сегодня вечером зайдет и спросит, могут ли они поделать вместе блинчики.
Макса Джеймсона разбудило солнце, ослепительным бриллиантом засверкавшее в оправе из белоснежных стен, и потоки света, льющиеся сквозь стекло. Он купил лофт из-за света — даже в пасмурный день вся комната заполнялась им до краев. Когда он впервые привел сюда Лиззи, она очень долго восторженно расхаживала по ней.
— Старая фабрика лент, — сказала она. — Но почему?
— Потому что они делали ленты. Лаффертонские ленты были известны на всю страну.
Лиззи сделал несколько шагов, прежде чем исполнить небольшой танец посреди комнаты.
Это был настоящий лофт — одна комната и открытая лестница, ведущая в спальню и ванную. По большому счету, одно большое помещение.
— Тут как на корабле, — сказал она. |