Наконец, он больше уже не в силах был медлить. Он опустил голову, высунул шершавый язык и лизнул ее в шею. Он облизывал ее мягкую кожу, царапая грубой поверхностью языка. Облизывал с голодной жадностью.

Затем он широко разинул рот и с утробным стоном сомкнул клыки. Пронзил ее бледную кожу. Погрузил острые клыки глубоко в ее горло. И начал пить.

Глава 4

ЧЕГО ОН ХОЧЕТ ОТ МЕНЯ?

Дестини смотрела в лиловое ночное небо. Перед глазами плясали вспыхивающие белые точечки. Полная луна в окружении мерцающих звезд становилась все ярче, ярче… пока Дестини не пришлось опустить глаза.

Она чувствовала, как горячий лоб Ренца упирается ей в подбородок. Его густые темные волосы щекотали ее кожу. Она слышала плещущий звук, словно от струящейся воды. Нет. Словно собака шумно хлебала воду из миски.

Она чувствовала легкую боль в горле, легче комариного укуса. Со вздохом Ренц поднял голову.

Что за темная жидкость бежит по его подбородку?

Дестини пыталась сообразить. Но луна сияла так ярко, словно мощный прожектор, а звезды устроили такую дикую свистопляску, что ее одолели головокружение и сонливость. Она не могла сосредоточиться.

Ей нравилась улыбка Ренца, его широко раскрытые глаза, его лоб с поблескивающими бусинками пота. Но почему его кривые острые зубы достают до самого подбородка? И что на них за темная жидкость с таким резким, металлическим запахом?

Сосредоточиться. Сосредоточиться.

Она напряженно моргнула. Но все вокруг казалось расплывчатым, отдаленным.

Она посмотрела в его глаза, мерцающие чернотой, устремленные на нее. И глядя в них, она поняла вдруг, к своему изумлению, что видит его мысли.

Она увидела черноволосого мальчонку лет шести или семи, одетого в одни лишь грязные изодранные штаны до колен. Мальчик, чумазый, с торчащими ребрами, держал в руках рыболовную удочку. Удочка была слишком длинной и тяжелой для него, и потому он тащил ее волоком по узкой пыльной дороге.

Дестини поняла, что это Ренц — Ренц, когда он был еще маленьким мальчиком. Ренц в своей крохотной деревушке на севере Италии, где ему приходилось расти в нищете.

Наверное, он показывает мне свою жизнь, поняла она. Он делится со мною своей историей.

Она видела, как мальчик возвращался домой, ссутулив плечи и повесив голову, а по щекам его бежали горькие слезы. Ни одной рыбешки не попалось ему на крючок. Дестини вздрогнула, когда на ее глазах седой, изможденный мужчина, отец Ренца, отвесил мальчонке такую затрещину, что тот отлетел и врезался в стену.

Ай! Она сама чувствовала эту затрещину, чувствовала, как боль разливается по щеке.

Она заморгала, пытаясь отогнать боль. А когда снова открыла глаза, мальчик уже находился на корабле, и океанские волны накидывались на серые борта судна. Пенящиеся валы перехлестывали через раскачивающуюся палубу, на которой мальчик — маленький Ренц — застыл неподвижно возле перил, перепуганный до смерти, одинокое маленькое личико в окружении взрослых, испуганных лиц.

Дестини видела эти картины мысленным взором — ясно, как наяву.

Она видела, как мальчик прикрывал свои лохмотья тяжелым серым пальто, которое было слишком для него велико. Видела, как он прибыл в Нью — Йорк, как неприкаянно бродил по улицам, увертываясь от конных повозок и экипажей, а все вокруг были одеты в черное, и улица казалась морем черных шляп, ибо здесь все мужчины без исключения носили шляпы.

Как давно, наверное, все это было!

Она закрыла глаза, и вот уже мальчик вырос, превратился в молодого мужчину. Она сразу узнала Ренца — его величавую осанку, его размашистую походку, его густые черные волосы — когда он шел вниз по улице.