Толпа приветствовала молодого чемпиона. А также и Лони, которая не могла дождаться момента, когда наконец окажется в его объятиях.

Король сделал жест, разрешающий Самми и Лони удалиться. Праздник завершился. А Поло все так же лежал на песке, в то время как трое молодых атлетов уводили к себе молодых женщин.

Когда Самми лег с Лони, она со смехом спросила:

– А почему ты ни разу не одарил его правой рукой, а расправился с ним одной левой.

Самми засмеялся:

– Я боялся повредить свою правую. Она понадобится для того, чтобы завоевать золотую медаль на Олимпиаде. На состязаниях боксеров.

Лони, изобразив обиду, отвернулась.

– За какую то золотую медаль ты готов драться обеими руками, а за бедную Лони тебе жалко.

– Нет, – сказал Самми, – не жалко. Ни рук, ни ног, ни этого, ни этого...

* * *

Лейтенант Муллин пристально вглядывался в небо. Вот вот должен был появиться самолет. Обернувшись, он посмотрел на своих сообщников. Все четверо начинали проявлять беспокойство, охваченные желанием поскорее приняться за дело, и это порадовало Муллина. Он отобрал самых лучших, долго и упорно тренировал их. Все должно было пройти безукоризненно.

Четыре светлокожих негра тоже всматривались в небо и время от времени бросали взгляды на британского наемника, пытаясь уловить его настроение.

Муллин улыбнулся, подумав о том, как все таки странно повернулась жизнь, забросив его сюда. В жизни он любил три вещи и одну ненавидел. Ненавидел он черных, и мысль об этом едва не заставила его рассмеяться, поскольку находился он здесь за деньги, которые платил ему Джимбобву Мкомбу, чернота кожи которого могла сравниться разве что с чернотой его души. Однако деньги Мкомбу были зелеными и являлись как раз одной из трех вещей, которые Муллин любил. Деньги, виски и женщин. Деньги в данный момент лежали у него в кармане, превосходное ирландское виски находилось во фляжке, а потому мысли уносили его к той женщине, которая была у него последней. Африканские женщины из лагеря Мкомбу были полны энтузиазма, но ничего не умели, и, хотя делали все, чего хотел от них Муллин, тем не менее в подметки не годились какой нибудь ирландской девчонке. Или любой англичанке.

Женщина, о которой он вспоминал, была огненно рыжей, зеленоглазой, у нее были самые большие...

Но вот оно.

Его ухо уловило звук приближавшегося самолета еще раньше, чем он его увидел. Муллин вскочил на ноги и крикнул:

– Приготовьтесь, ребята!

Четверо негров тоже вскочили и, затаив дыхание, прислушались. Вскоре они увидели самолет – приближавшуюся к ним крохотную точку, поблескивающую в небе под золотыми лучами утреннего солнца.

Приближался момент, когда им предстояло сделать первый шаг на пути к уничтожению олимпийской команды Соединенных Штатов.

Сидя в салоне самолета, Самми Уоненко улыбался. У него еще никогда не было такой ночи, как эта, и теперь он чувствовал себя полностью готовым к олимпийским состязаниям. Он был готов выйти против любого русского, американского или кубинского боксера. Он был готов выйти против всех и вся.

Самолет ДС 3 был арендованным, поскольку Баруба не имела не только своих военно воздушных сил, но и самолетов вообще, предпочитая вплоть до самых последних дней рассматривать их как форму, в которой ее народу являлся великий бог Лотто. Все изменилось в тот момент, когда на остров прибыл самолет, чтобы доставить в ООН их посланника.