Двоюродная бабушка воспитывала Дорис после смерти ее родителей. Прежде чем отправиться в университет учиться на дизайнера, девочке часто доводилось ездить с опекуншей за границу и общаться с поставщиками, у которых та покупала ткани. Пожилой даме казалось более дешевым, а главное практичным, брать внучку во время каникул с собой в поездки, чем пытаться найти кого-нибудь, кто мог бы присмотреть за ней. Из любви к бабушке, из чувства верности ей Дорис никому не рассказывала, как та теряла контроль над бизнесом.

Девушка очень опечалилась, открыв, что бабушка с каждым годом утрачивает былое умение обгонять рынок и выбирать самые подходящие ткани, что некоторые из поставщиков начали ловко подсовывать ей никудышный товар. Дорис пришлось немало потрудиться, чтобы изменить ситуацию. Иногда ей приходилось действовать достаточно жестко и безжалостно, что не соответствовало ее природе, но бизнес постепенно и неторопливо начал выправляться. Профессия дизайнера и чутье несомненно помогали, и менеджер в банке уже не хмурился при каждой встрече.

Работа отнимала все ее время, занимала мысли. На развлечения она смотрела как на необходимую разрядку, не получая от них большой радости. К людям она относилась спокойно и вдумчиво, но никто не вызывал у нее глубоких чувств и сердечных волнений.

— Ты так чертовски погружена в себя, — пожаловался как-то один из многочисленных поклонников. — Иногда мне просто интересно, чем же можно пробить стену, за которой ты прячешься? Что бы это ни было, кто бы это ни был, но это не я… Чего ты ждешь, Дорис? — настойчиво добивался он. — Прекрасного принца?

— Я никого не жду, — честно призналась Дорис.

И вот сегодня вечером… всего лишь на мгновение… Девушка сердито передернула плечами.

Слава Богу, она поняла, кто такой Невил Смайлз, прежде чем… что — прежде чем?

Ничего бы на самом деле не случилось. Ей просто не следует позволять эмоциям, как бы сильны они ни оказались, брать над собой верх. Дорис слишком хорошо знала, к каким чудовищным последствиям приводит женщину вера в то, что можно любить и быть любимой человеком, срабатывающим на жизнь обманом… Как Стив Кронинг.

Дорис закрыла глаза. Даже теперь, спустя столько лет, ей было больно думать о Мэгги. Вспоминать…

Они с Мэгги вместе учились в университете, и обе уже готовились к выпуску, когда Мэгги встретила и полюбила Стива Кронинга, объявившего себя философом Нового времени и гуру. Он так вскружил подруге голову, что она забросила учебу перед самыми выпускными экзаменами и вышла за него замуж.

Отец Мэгги был весьма преуспевающим промышленником. К тому же девушка унаследовала огромное состояние бабушки. На эти деньги, как с энтузиазмом сообщила Дорис подруга, они со Стивом намеревались купить большой дом в деревне, где Кронинг мог открыть собственную клинику, чтобы избавлять людей от стрессов.

Дорис не могла не сознаться, что и сама поначалу поддалась энтузиазму и идеям Стива. Она была так доверчива и легковерна тогда, что даже немного завидовала Мэгги, ее любви к мужу и той замечательной жизни, которую они собирались себе построить.

Но после свадьбы дела у них быстро покатились под гору. Мэгги часто жаловалась, что подозревает Стива в неверности, ей казалось, будто муж пренебрегает ею.

Дорис никогда не простит себе, что позволила Стиву убедить ее, будто Мэгги страдает депрессией, вызванной гормональной перестройкой организма в связи с беременностью, что измена, в которой она его упрекает, — сплошной вымысел и что вместо поддержки посоветовала лучшей подруге отбросить сомнения и сосредоточиться на будущем, подумать о семье, об ожидаемом ребенке.

Стив пригласил ее в ресторан и поблагодарил за поддержку.

— У Мэгги не могло быть лучшей подруги, чем вы, — сказал он ей тогда.