– Ну и как ты не заметил? – возмутился Мартин, убирая дубинку на пояс.

– Я не знаю, – развел руками Рони, переводя дух. – Выпустил его из внимания, их-то вон сколько.

И он обвел взглядом стонущих, едва дышащих и лежащих в полном беспамятстве воров.

– Я же тебе говорил – не смотри на того, кого бьешь, смотри вообще! Повсеместно! Ты и раньше в морду получал, оттого что смотрел прямо!..

Рони вздохнул и пожал плечами.

– Ну не смог я его увидеть, что теперь, сожрешь меня?

– А вы правда воры? – спросил неожиданно пришедший в себя вожак шоблы.

– Привет, Шкиза, доброго здоровья, – сказал ему Мартин.

– Вы и говорите, как воры…

Шкиза сел на мостовой, растирая ушибленный лоб.

– Мы были ворами, но теперь мы перестали ими быть, – пояснил Мартин.

– Как это?

– Решили начать жизнь честных людей.

– Решили сделаться лохами, – перевел на язык воров Рони.

– Разве так бывает? – поразился Шкиза.

– Ну, как видишь, – пожал плечами Мартин. – Мы ботаем на воровской фене, но мы ни при делах.

– Не при делах, – повторил Шкиза.

– Всего хорошего, приятель, – сказал Мартин. – И поторопись, колокольчики городской стражи все ближе.

И действительно – напуганные прохожие уже сообщили стражникам, и теперь те бежали к месту драки, изумляя округу звоном колокольчиков на шлемах – так было заведено королевскими прокурорами много лет назад.

– Двое – к господину Овцеру.

– Старый и малый? – уточнил охранник, пережевывая бутерброд с вареным горохом.

– Так точно.

– Есть такое дело, но чуть позже – ждите пока.

– Ждем, – кивнул Мартин и отошел, но вдруг окошко снова открылось, и охранник прямо весь высунулся наружу.

– Вы там на забор-то не особенно ссыте! Отойдите, вон, к оврагу!..

– Да мы и не думали.

– Все вы не думаете, а забор – зассан, выйти невозможно!

Пришлось ждать, наблюдая, как при солнечном дне голубые бабочки носятся над заросшим сорняками пустырем.

Покупая землю, Овцер постарался сделать так, чтобы все в округе принадлежало только ему. Иначе какая же тут безопасность, если соседом мог стать кто угодно?

– Развернулся дядя, – заметил Рони, усаживаясь на траву, где было поменьше пыли.

– Да уж, деньжищ у него немерено. Одного флоту рыбного – на два квартала причалы с фелюгами, а еще шаланды.

– Все деревни, считай, на него работают: солят, сушат, чистят, требуху варят.

– А требуху на что? – удивился Мартин.

– Так на клей и скотину кормить. Свиньи рыбную требуху обожают, правда, говорят, потом мясо рыбой отдает.

– У моря все рыбой воняет, – махнул рукой Мартин и вздохнул, снова посматривая на строгие башни похожего на крепость дома.

– Как думаешь, колотушки у нас отберут? – спросил Рони.

– Ясное дело. На то и охрана.

Пробил колокол второй стражи. Тотчас открылись малые воротца, и на дорогу вышел охранник.

– Ну и чего стоите? Приглашения ждете? – спросил он, поправляя жестяной шлем на войлочной основе, больше подходящий для форсу, чем для настоящего боя.