Нина вздохнула.

— С тех пор, как он увез меня от Ивара, мы почти не разговаривали. Я обуза для него. С моей стороны было недостойно взваливать на него свои заботы. Я рада избавиться от Ивара, и все же мне не следовало ехать с Джеймисоном.

Элисса вытерла руки о передник, повязанный поверх юбки.

— Он бы не настаивал, если бы не хотел вам помочь.

— В ту минуту, может быть, и хотел. Ему стало жаль меня. Я воспользовалась его великодушием и теперь жалею об этом.

Элисса улыбнулась:

— На мой взгляд, у майора немало добродетелей.

Щеки Нины залил легкий румянец.

— Он особенный человек.

— И к тому же хорош собой, — заметила Элисса, понимающе улыбаясь.

У Нины дрогнули уголки губ:

— Да, он очень красив.

— Со временем все уладится, Нина. Ты должна верить и надеяться.

Нина принялась энергично мешать ложкой в котле, и Элисса умолкла. Она видела, что подруга терзается беспокойством, но была уверена: действия Джеймисона продиктованы чем-то большим, нежели просто жалостью. Кроме него, никто не мог убедить в этом Нину, но до сих пор он был так занят, что девушки редко видели его.

Вот и сегодня вечером дела задержали его допоздна. Нина и Элисса уже давно поели, накормили и уложили детей, когда Джеймисон вернулся в лагерь, выступив из темноты в кольцо огней притушенных костров. Его высокие черные сапоги были покрыты пылью, от него пахло кожей и конским потом, и все же ярко-голубые глаза и высокая жилистая фигура привлекали женские взоры.

— Извините, что опоздал к ужину. Генерал Равенскрофт собрал офицеров на совещание, и оно затянулось дольше, чем мы ожидали. — Он вдохнул запах гуляша, который девушки держали для него теплым, и добавил: — Надеюсь, мне что-нибудь осталось.

Нина улыбнулась, мягко изогнув губы. В туманных отблесках костров ее черные глаза казались еще больше, чем были на самом деле.

— Конечно, — сказала она. — Сейчас принесу.

Она наполнила оловянную миску аппетитным кушаньем и подала ему кружку дымящегося кофе. Потом они с Элиссой уселись напротив, и Джеймисон принялся за еду.

— Что нового, Джейми? — спросила Элисса, как только майор устроился поудобнее и утолил первый голод. Джеймисон выглядел усталым, но подтянутым и собранным; невзирая на беспокойство, которое внушало ему развитие событий, он, как и полагается солдату, был готов к грядущим битвам.

— Чарльз переформировывает армию. Сражение состоится в ближайшее время, возможно, в конце нынешней недели. Есть и приятное известие: я отыскал вашего брата. Его полк стал лагерем примерно в миле отсюда. Думаю, завтра я смогу отвезти вас к нему.

Питер! Душу Элиссы согрела признательность. Она так беспокоилась за него.

— Спасибо. — Она хотела спросить об Адриане, но не решилась. Ей следует забыть Адриана — точно так же, как он стремится забыть ее.

После того как майор поужинал, Нина отправилась мыть посуду. Элисса заметила, каким взглядом Джеймисон смотрит на девушку, следя за каждым ее движением. Он подошел к котлу с мыльной водой, в которой Нина ополаскивала тарелку.

— Я знаю, уже поздно, — заговорил он, — но подумал, что мы могли бы побеседовать. Надеюсь, Элисса не станет возражать, если мы попросим ее присмотреть за детьми.

— Нисколько, — с улыбкой отозвалась Элисса.

Нина бросила на подругу беспокойный взгляд. На ее загорелых щеках выступил чуть заметный румянец. Девушка оперлась о протянутую руку майора, и они двинулись прочь от палатки. Элиссе оставалось лишь надеяться, что у Джеймисона более благородные намерения, чем те мысли, которые она прочла на его красивом лице.