Джулия Энн Лонг. Опасные удовольствияПеннироял-Грин – 1
Пролог
Как обычно по субботам, в пабе «Свинья и чертополох» в Пеннироял-Грин на шахматной доске шла борьба черных и белых фигур, и на почетном месте у камина над ней зависли Фрэнсис Кук и Мартин Калпеппер. На этом обычное течение жизни в Пеннироял-Грин сегодня заканчивалось. Нед Хоторн перестал подметать: еще не наступил полдень, а все расшатанные столы паба были заняты. Среди завсегдатаев привлекали внимание те жители города, которые редко бывали здесь: непьющий викарий, таинственная мисс Мариетта Эндикотт из школы мисс Эндикотт для молодых леди, даже несколько цыган из летнего лагеря на окраине города забрели в паб. Один из них играл на скрипке. Нед Хоторн, чьей семье уже много веков принадлежало заведение, никогда не видел такого количества хмурых лиц. И непьющих посетителей. Ради всего святого, если они собираются устроить достойные поминки Колину Эверси, кто-то должен взять это дело в свои руки. – Видите ли, рано или поздно Колина Эверси повесили бы, – в наступившей тишине обронил Нед. Эти слова прорвали плотину. Зал взорвался одобрительными возгласами и одновременно криками тех, кто выражал свое несогласие. – Если бы, в конце концов, Эверси предстояла казнь через повешение, я бы проголосовал за это обеими руками! – Нет, Колин – хороший парень! Он – самый лучший! – У него дурная репутация, вот тут он преуспел! – У него доброе сердце, – заметил кто-то. – Очень доброе сердце. – Он должен мне пять фунтов! – крикнул кто-то сзади. – Теперь я их не увижу! – Надо было думать, прежде чем заключать пари с Колином Эверси. Наступила тишина. – А еще этот случай с графиней. – И с актрисой. – И с вдовой. – А эти скачки! – И игры на деньги! – Дуэли! Все старались перекричать друг друга, смеялись и удивлялись, ругали и прославляли Колина Эверси. «Вот так лучше, – подумал Нед. – Споры возбуждают жажду». Знаменитое светлое и темное пиво рекой потекло из бочек, и Нед услышал ласкающий ухо звон монет. Не оборачиваясь Нед отставил метлу в сторону, когда услышал у себя за спиной шаги своей дочери Полли. Полли метлу не взяла, и Нед взмахнул ею, чтобы привлечь ее внимание, затем оглянулся и вздохнул. Удочери глаза покраснели от слез, она осунулась. – Полли… – Но я люблю его, папа. – Нет, ты не любишь его, дорогая, – терпеливо начал Нед. – Он улыбнулся тебе пару раз, это не любовь. – Этого достаточно, папа, – шмыгнула носом Полли. Таков был Колин Эверси, проклятый негодник. Сегодня в «Свинье и чертополохе» не было ни одной женщины в возрасте от семнадцати (как Полли) и до семидесяти, у которой в глазах не блестели бы слезы. У джентльменов глаза тоже были на мокром месте. Этого следовало ожидать. Колин Эверси оказался самым забавным подлецом, которого произвел на свет род Эверси за много десятилетий, одним из лучших клиентов Неда. Через несколько часов его повесят. И тут приятный на вид джентльмен в плаще, безобидный незнакомец, который забрел в паб раньше всей этой толпы и угостился темным элем, допустил оплошность. – Простите, сэр, – он наклонился над шахматной доской к Фрэнсису Куку, – правильно ли я понимаю, что Колин Эверси, дьявол Суссекса, родом из этого города? Калпеппер вздохнул, скрестил руки на груди и поднял глаза к балочному перекрытию потолка. |
