— Что это?

— Газетные вырезки. Я тут заглянула в шкафчик под лестницей, и там они лежали такой аккуратной стопкой. Думаю, их собирали настоящие хозяева дома. Вот они.

Кэрри взяла вырезку и вгляделась в улыбающиеся лица новобрачных.

— Какие счастливые!

— Ничего удивительного, в такой-то день. Однако с тех пор многое изменилось. Теперь они разводятся и никак не могут поделить этот дом. Вот, прочти. — Анна протянула ей всю стопку. — Неприятная история. Кто-нибудь хочет десерт?

Она произнесла это тоном хозяйки на светском рауте. Кэрри, нервы которой были на пределе, нашла это уморительным и смеялась, пока не потекли слезы. Сара тоже усмехнулась и заметила:

— Десерт в меня уже не войдет. Консервированная ветчина, фасоль с томатом типа «минутка» и прочие деликатесы… нет, от десерта я, пожалуй, воздержусь.

Анна приняла ее тираду совершенно всерьез.

— Надеюсь, вареные початки тоже пришлись тебе по вкусу. Я долго ломала голову, сколько положить соли, чтобы не переборщить.

— Соли было как раз в меру, — заверила Сара.

— Заодно я составила список продуктов. На десерт вполне подошли бы персики в собственном соку. Советую подумать, Сара! Мы могли бы съесть их на кухне, при свечах. А жалюзи можно и опустить для большего уюта.

Слушая все это, Кэрри начала тревожиться. Это была речь человека, который проводит уик-энд в загородном домике с друзьями. Ее собственную истерику можно было понять и объяснить, но поведение Анны не укладывалось ни в какие рамки. Она опять взялась за свое.

— А после десерта вас ждет сюрприз.

Кэрри подумалось, что именно так, умей она говорить, обратилась бы к хозяевам кошка, только что съевшая их любимую канарейку.

— Надеюсь, речь не о походе в подвал для подкопа, — заметила Сара, должно быть, осененная той же мыслью. — Это исключено, там тоже стоит взрыватель.

— Ты туда заглядывала? — уточнила Кэрри.

Сара кивнула и тяжело завозилась в кресле в попытках подняться. Кэрри подошла подать ей руку.

— Боже, у меня все тело ломит! — пожаловалась женщина.

Анна уже снова хозяйничала на кухне. Было слышно, как при этом она напевает. А вдруг она поет потому, что лезет на стол отворить окно?! Кэрри сломя голову ринулась на кухню, Сара за ней. Они нашли Анну склонившейся над раковиной. Она открывала всего лишь банку персиков.

Эта мирная картина нисколько не уменьшила беспокойства Кэрри. Хотелось как-то донести до Анны серьезность ситуации. Но как?

— Слушай, ты ведь не хочешь нас надуть? — осторожно осведомилась Кэрри.

— Надуть? Мне это совершенно без надобности, — надменно заявила Анна и засмеялась высоким смехом, отчасти похожим на звук бьющегося фарфора. — Садитесь и получайте удовольствие.

Кэрри сдалась. Чувство беспомощности было таким всеобъемлющим, что, предложи Анна выйти из дому, она бы молча поднялась, взяла за руку Сару и повела к двери. Такой одинокой Кэрри не чувствовала себя годами. Ей недоставало сейчас не только Эвери, но, как это ни Удивительно, и Тони.

— Я скучаю по мужу, — сказала она, не заботясь об условностях. — Думаю, я все еще люблю его.

— Все еще? — заинтересовалась Анна, до этого с головой погруженная в сервировку стола. — То есть?

— Я была уверена, что муж мне изменяет, хотя он и отпирался. Какая-то женщина то и дело звонила ему, даже по ночам, а телефон в спальне стоит с моей стороны, поэтому трубку поднимала я.