И отошел от сосны, едва не споткнувшись об ее корень. Чертыхнулся, поднял глаза и встретился взглядом с Илюхиным. Не нравится мне это все, подумал Валера, садясь в машину, нет, не нравится. Особенно это многозначительное молчание краснорожего Илюхина.

— Сергей Васильевич, вас к дому подвезти? — вежливо спросил Илюхин у Осокина.

— Да, если можно… — отстраненно, ни на кого не глядя, ответил тот.

— А вас до гостиницы? — на этот раз Илюхин спросил у Померанцева, после того, как Осокина высадили возле небольшого двухэтажного дома с облупленной, грязной штукатуркой. Высоковольтный переулок, дом 4, отметил про себя Валера. Ну и название. Значит, где-то должен быть Низковольтный, не иначе.

— Да… Устал я с вами, — мрачно сказал он вслух. — И не пойму я вас… Ладно, до завтра. Хочу сегодня отдохнуть, отключу все телефоны, приму ванну… Вы не подскажете, где вы так здорово загорели? — неожиданно спросил он Илюхина. — Вроде у вас здесь все бледные, будто и лета никакого не было.

— Дожди с июня как зарядили, так и не заканчиваются, — охотно ответил кряжистый и примолк под пристальным взглядом Илюхина.

— С детства, — буркнул он. — Мама уродила таким, теперь вот все вопросы задают.

Ну это ты врешь, подумал Померанцев. Альбинос, можно сказать, и чтоб кожа такая смуглая? Загорал, конечно. Хорошие бабки стоит такой загар, кстати говоря. В России такого ровного и красивого не найдешь…

Возле гостиницы он дождался, когда они уедут, поймал такси и погнал назад в Высоковольтный.

Квартира Осокина была на нижнем этаже. Входная дверь противно завизжала ржавой пружиной. Открыла ее, по-видимому, жена Осокина, пожилая, старше его возрастом, в неряшливом халате, со сбитой набок прической. Сам Осокин в майке и тренировочных штанах стоял сзади и смотрел враждебно. Из квартиры доносился запах стирки, смешанный с кухонными запахами.

— Извините, — сказал Валера. — Сергей Васильевич, можно вас на пару слов?

— А что случилось? — спросила жена. — Вы когда-нибудь оставите его в покое? Что вам еще от него нужно!

— Тася… — попытался остановить ее Осокин.

— Как вы можете такое говорить? — удивился Померанцев. — Вы же видите меня впервые…

— Кто вас не знает! — Она задвинула локтем назад мужа, попытавшегося выдвинуться на первую позицию. — Думаете, приехали из Москвы и можете всем тут указывать, да? Вам, думаете, оттуда виднее?

Вот откуда ноги растут, подумал Померанцев. Слишком много начальства на голову одного бедного Сергея Васильевича. Дома и то командуют, требуя доклада обо всем происходящем…

— Тася! — На этот раз Осокин повел себя решительнее. — Помолчи. Одну минуту, я только оденусь… Подождите меня возле подъезда, хорошо?

Померанцев успел выкурить сигарету, прежде чем сзади снова — до мороза по спине — завизжала дверь.

— Сергей Васильевич… — вздохнул Померанцев. — Поймите меня правильно. Вам есть где переночевать этой ночью? Завтра же я отправлю вас вместе с семьей в Москву, там вы будете в безопасности. Вы понимаете, о чем я?

Осокин обреченно махнул рукой. И тоже закурил.

— Негде. Да и незачем… Разве что у тещи. Если захотят, найдут и там.

— Вы, по-моему, не до конца понимаете…

— Все я понимаю, — усмехнулся Осокин. — Для вас я ценный свидетель. Но они это тоже понимают.

— Да кто они! — воскликнул Померанцев, потом беспокойно оглянулся.