Пытаясь успокоить Тори, Грейнджер ласково сказал:

– У него много дел: оформить отмену эмбарго и блокады, погрузить мешки с запасами зерна, у него еще не было ни одной свободной минуты.

Выражение лица Тори изменилось – стало равнодушным и холодным, зеленые глаза светились презрением.

– Грейнджер, не понимаю, о чем ты говоришь. Эти россказни утомили меня, тебе пора идти, – она зевнула, демонстрируя желание лечь спать.

Сбитый с толку поведением кузины, Грейнджер позволил выпроводить себя из комнаты. За спиной раздался стук запирающегося засова. Что он скажет Маркусу? Как объяснит эту сцену? Он и раньше часто повторял, что Тори умеет скрывать свои мысли. Сейчас она продемонстрировала свой талант еще раз.

Оставшись одна, Тори в изнеможении повалилась на кровать, спрятав лицо в подушку. Мысли путались. Освобождение Маркуса явилось радостной неожиданностью, но сознание, что она ему не нужна, не давало покоя. Бесполезно лгать самой себе, что он отказывается от нее ради ее же блага. Он выбросил ее из своей жизни, как ненужный хлам, и, конечно, облегченно вздохнул. Ведь она сама предложила себя, но ему это не понравилось.

Краска стыда залила щеки Тори, она долго лежала, уткнувшись носом в подушку, и ей казалось, что та еще хранит запах Маркуса.

* * *

На следующее утро Тори надела самый нарядный из своих дорожных костюмов, багаж стоял наготове в ожидании заказанного экипажа. Тори намеревалась обратиться к лорду Фаулер-Грину с просьбой оплатить переезд в Америку к родителям. В Англии у нее никого не осталось, да, если говорить правду, она была рада уехать.

Послышался стук в дверь. Тори решила, что это пришли за багажом и разрешила войти.

– Тори!

Ее имя наполнило тишину комнаты, в нем чувствовалась тоска долгого ожидания и любви.

Тори резко обернулась. Маркус выглядел великолепно, немного бледнее обычного, но все же оставался одним из самых привлекательных мужчин, которых она знала. Покрой сюртука подчеркивал ширину его плеч, узкие бедра. Белоснежный шейный платок оттенял смуглость кожи и черноту глаз.

– Вы?! – зашипела Тори. – Что вам нужно? Откуда вы узнали, где я? Уходите, вам здесь нечего делать!

– Грейнджер сказал… – начал он, но девушка прервала поток слов.

– Ах, Грейнджер? Значит, он доложил… И что же наплел? Что вы унизили его дражайшую кузину, и просил смилостивиться над ней? Убирайтесь!

Одним прыжком Маркус подскочил к Тори и стал трясти за плечи, пытаясь образумить.

– Грейнджер предупредил, что у вас рот не закрывается, хотя я и сам это давно понял. Вы, маленькая мегера! Теперь замолчите и выслушайте меня хоть раз! Я не пришел к вам сразу после освобождения из тюрьмы потому что… потому что… Тори, известно ли вам, сколько времени нужно, чтобы избавиться от насекомых, которые пожирают людей в Ньюгейте? Потом лорд Фаулер-Грин объяснил тайну моего освобождения. Наконец, мне предоставилась возможность предстать перед королем и поговорить с ним, а в этом, должен вам сказать, даже вы, дорогая моя малышка, не можете тягаться с нашим монархом…

Он впился пальцами в плечи Тори и почти рычал на нее.

– Когда король назначает аудиенцию, простые смертные должны подчиняться! Затем я должен был проследить за погрузкой королевских даров. Корабль отправляется сегодня, через час, откладывать было нельзя.

Он тряхнул Тори еще раз и отпустил руки. Девушка отлетела назад и упала на кровать.

– Пока шла погрузка, Грейнджер посвятил меня в план, который вы с Джошем придумали, чтобы вытащить меня из Ньюгейта. Я-то думал, что та вонючая обезьяна собирается изнасиловать вас, а оказалось, идея целиком принадлежала вам.

Маркус помрачнел, вспомнив о роковом дне, стоившем жизни его другу.