– Что случилось?

– Ничего, если не считать того, что меня чуть не задавил какой-то лихач.

Челси вкратце рассказала, что с ней произошло на центральной улице города. Роджер покачал головой.

– Мы пытались протолкнуть закон, запрещающий транзитный проезд через Блэксхэм, но нам не удалось, сопротивление оказалось слишком сильным.

Челси вскинула брови, удивляясь, как можно возражать против того, чтобы ограничить поток машин по улицам города. Блэксхэм был построен еще в средние века, во времена нашествия норманнов вокруг города была возведена крепостная стена, из-за ограниченности места в черте города улочки были очень узкими. Впоследствии стену разрушили, но улочки сохранились с тех времен почти в неизменном виде и не могли справиться с большими транспортными потоками.

– Чтобы это сделать, нужно построить кольцевую автодорогу для объезда, можешь себе представить, сколько это будет стоить.

– Представляю, зато это обезопасит город от лихачей вроде этого Мистера Сексапильный Рот…

– Кого-кого? – переспросил отец.

Челси покраснела. Как только ее угораздило произнести определение, которое она мысленно дала лихачу?

– Неважно, это я так, в шутку, – поспешно сказала она и переключила все внимание на папку с документами, с которыми ей предстояло работать.

Лэнс проехал дорожный указатель с надписью «Блэксхэм». Странно, но он возвращался в родной город со смутным чувством разочарования и недовольства собой, хотя имел все основания въезжать в него как победитель. В свои тридцать девять лет он достиг много из того, о чем большинство его ровесников могли только мечтать: упорный труд на ниве науки и умелое вложение заработанных средств позволили Лэнсу сколотить приличное состояние, он сделал головокружительную карьеру и только что получил место, занять которое был бы счастлив любой ученый, работающий в его области. Лэнса назначили главой исследовательского отдела крупной фармацевтической компании «Джексон Фармасьютикалз». Ему, определенно, есть чем гордиться.

Однако, с другой стороны, ему нужны эти успехи – Лэнс чувствовал, что должен предъявить обществу некий противовес собственным неудачам. Лэнсу вспомнился недавний разговор с кузеном.

– О чем ты говоришь, какие неудачи? – удивился Родни, когда они обсуждали предстоящее возвращение Лэнса.

– А как насчет неудачного брака, за которым последовал неминуемый развод?

Родни вскинул брови и пожал плечами.

– Лэнс, ты слишком строг к себе, в наши дни развод больше не считается тяжким грехом. К тому же, насколько я понял, твоя бывшая жена счастлива во втором браке, вы расстались как цивилизованные люди и сохранили нормальные отношения.

– О да, мы с Брендой сошлись во мнении, что развод будет для нас самым лучшим решением, коль скоро мы совершили глупость, вступив в брак. – Помолчав, он пояснил: – Я чувствую себя виноватым, но дело не в том, что мы поженились слишком молодыми и по неправильным причинам. – Лэнс замялся, собираясь перейти к самой неприятной части разговора. – Бренда, бывало, жаловалась, что я законченный эгоист, озабоченный только собственной карьерой и не способный стать ни хорошим мужем, ни хорошим отцом. Тогда мне эти обвинения казались нелепыми, ведь я работал ради того, чтобы обеспечить ей достойный уровень жизни, как я твердил ей и себе. Но со временем я понял, что Бренда права. Мне действительно не терпелось достичь профессиональных высот, и дело тут не в деньгах, мне всегда хотелось быть на передовых рубежах науки, открыть что-то новое, осчастливить человечество. – В голосе Лэнса слышалась горькая самоирония. – Беда в том, что работа интересовала и увлекала меня куда больше, чем семейная жизнь.