конкретной задачей: выяснить хоть что-то о гипотетической «киске» босса. Теперь-то

Лере было стыдно за свое поведение. Так зачем ставить в известность мужа о

стыдных поступках? И обидеться Ленька может за ход ее мыслей. Вдобавок ей не

хотелось выставлять себя перед ним ревнивой дурой. Ревнивой неуравновешенной

истеричкой.

Она бы и промолчала, эпизод-то был мало значащий, хотя и принесший

отличные дивиденды. Турнет Лёнька с фирмы эту заразу, так и радуйся. К чему все

усложнять? Но тут некстати встрепенулся маленький настырный червячок,

наподобие светляка, живущий в области правого виска под черепной коробкой, и

пропищал, что все слышал, и замысел ее понял, и предупредил ехидно, что в покое

потом ее не оставит. С червячком она иногда бодалась, но за годы жизни усвоила,

что лучше с ним не конфликтовать, а то себе дороже.

Однако сейчас-то он с какой стати вмешивается? «Да ты что?!», – с

негодованием обратилась к въедливому цензору Валерия. – «Ты вообще понял, за

кого заступаешься? За эту злобную гарпию?»

Червячок скривил презрительную гримаску.

«Да ты сам пораскинь мозгами, это же явно закон кармы над ней

осуществляется! То есть воздаяния! Ты что, про карму ничего не слышал? Зачем нам

в это дело лезть? Без нас уже разобрались»

Червячок цинично сплюнул и отвернулся.

Лера пустила в ход последний довод: «Но она же растрепала? Растрепала.

Непроверенный факт разнесла, еще и смаковала, небось, при этом. Да хоть бы и

проверенный! Могла бы и в секрете держать, а не ставить в известность весь

мегаполис о позорном поступке жены босса. Вот путь теперь и огребает. Вполне по

заслугам»

Червячок притворно зевнул и спросил скучным голосом: «Все?»

Лера тяжко вздохнула. И, спотыкаясь на каждом слове, рассказала мужу, кто

при чем и почему. Под конец извинилась за то, что так скверно на его счет

предполагала, но тут же заявила, что для нее это простительно, поскольку она

пребывала в жуткой панике и цеплялась за любую версию лишь бы покончить с

неизвестностью.

Леонид, выслушав ее, проговорил озадаченно:

– Валерия, а есть ли еще что-то, о чем я пока не в курсе?

– Тебе известно практически все, – уверила его Лера. – Может, осталось

парочка пустяков, но о них я тебе как-нибудь потом… Не злись, Воропаев. Ты же не

думаешь, что это я Костяна надоумила такую чушь твоей секретарше ляпнуть?

Леонид усмехнулся:

– Нет, конечно, не думаю. Ты посоветовала бы жертву охмурить, а не

одурачить, верно? Только я не понял, почему ты сама не поговорила с Грушиной, а

шпиёна направила?

После некоторого замешательства Лера сказала:

– Видишь ли, Леонид. Я предположила, что Вероника Степановна не захочет

открыть мне горькую правду, чтобы не причинить боль.

– А. Ну да, – проговорил слегка озадаченно Воропаев. – Значит, с этим

разобрались. Инцидент реально имел место. Получается, что Грушина не клеветала.

Но растрезвонить-то она растрезвонила?

– Практически, выставила нас на позор, – поспешно заверила его Лера.

– Правда, она и объяснила мотив. Будто бы решила, что факт твоего

пребывания в КПЗ все равно не утаишь, посему специально коллектив подготовила,

чтобы со мной, когда выйду на работу, вели себя деликатно. Не лезли с

соболезнованиями и советами. Проявила преданность, выходит. Думаешь, простить

идиотку? – спросил с надеждой Леонид.