— Линчук, ползи сюда. Тут пусто.

Мы молча обошли квартиру, заглядывая во все углы.

«Пусто, опять я вытянула пустышку. Что за игра такая? Когда обещанный приз получу?» — злилась я, понимая, что мы потеряли драгоценное время.

— Иванов, зови соседку, — я открыла защелку и выглянула на площадку, — а то еще подумает, что мы что-то стырили здесь.

— Сейчас, — Иванов проворно метнулся к соседской двери.

Уже в машине я поняла, что вытянула отнюдь не пустышку. Не бывает бесполезной работы! Даже в том случае, если я не обнаружила ничего стоящего. По крайней мере, буду знать, что в квартире никто не живет. И после нашего посещения никто жить не будет. Здесь не поселится убийца или вор, ее не присвоит жулик и мошенник, то есть это нормальная работа в ходе процесса расследования.

— Если я скажу что-то важное, вы меня не придушите? — спросила я своих коллег по партии «ненормальных». Потому что все нормальные люди давно дома, при своих семьях, сидят и смотрят телевизор, например, программу «Поле чудес» или «Как стать миллионером?».

Может, какой-нибудь чудак на телевидении запустит наконец-то программу «Как стать милиционером»?

И эта программа обязательно станет любимым зрелищем нашего народа. А я непременно приму активное участие в этом увлекательном шоу. Мне достанется роль статиста. Буду первой в последнем ряду кордебалета.

Услышав невнятное линчуковское: «Обязательно придушим!», и ивановское: «Посмотрим, может, не придушим», я торжественно объявила:

— Едем еще по одному адресу!

Не придушили. Проглотили молча.

— На Кирочную, — бросила я водителю. Странно, почему он беспрекословно покатил в сторону Центрального района? Я бы на его месте показала, где раки зимуют. Попробовали бы меня задействовать на проверке без предупреждения!

Я подула на увечные ладони. Кожа свисала клочьями, кисти рук ужасно саднило. Если лазить по балконам в сильный мороз, можно вообще без кожи остаться. Я прижала руки к холодной дубленке и постаралась забыть о ссадинах.

На Кирочной мы легко нашли нужный дом. Так же легко взбежали по лестнице и остановились у двери, обитой коричневым дерматином. Дерматин сиял новенькой блестящей поверхностью. Соседские руки еще не добрались до самого сладкого занятия — попортить чужую дверь ножичком.

— Здесь балкона нет, — сказал Линчук, что означало: по крыше он не полезет.

— Фомку взял, доброволец? Будем вскрывать. — Я нажала кнопку звонка, пребывая в уверенности, что в квартире никого нет.

Еще днем я позвонила хозяевам квартиры. Хозяева заверили меня, что мужчина, снимающий квартиру, произвел на них благоприятное впечатление. Он давно им не звонил. Расплатился за год вперед. Счета по квартплате они оплачивают сами. В квартиру не заходят. Вот такая устная договоренность у них. В налоговой инспекции договоренность не зарегистрирована. Мужчина-жилец аккуратный, вежливый, имени и фамилии не назвал.

— А как же вы сдали квартиру незнакомому человеку? — вскрикнула я, в который раз удивляясь детской беспечности советских граждан.